Обойдя кусты шиповника, мы, наконец, остановились около одного участка серого камня, ничем не отличающегося от остальных. Клубок докатился до этого места и остановился, не желая больше куда-либо двигаться. Брест подхватил его и, подбросив на руке, припрятал в мешок:
- Добрая вещица. Надо будет отблагодарить твою бабку, - наемник подмигнул служанке.
Девушка зарделась, а я ощупывала стену. Холодный камень, никаких намеков на ручку, дверь или потайной рычаг. Мужчина потрогал рядом прохладный камень и призадумался.
- Хозяин! – вдруг заорал он.
Я присела от неожиданного крика:
- Лучше ничего не смог придумать, - оскалилась я.
- А у тебя есть думки, как туда попасть? – отбрил Брест.
Мой ответ заглушил очередной крик, на этот раз двух голосов:
- Хозяин!
- Нать-то ваши вопли у Ящера услышали, - скривилась я.
Внезапно земля дрогнула, я, схватившись за стену, еле удержалась на ногах. Брест присел, сохраняя равновесие, а Милка, уцепившись за мужчину, повисла на нем кулем. Прямо перед нами серая стена отъезжала в темноту, открывая черную непроглядную утробу.
- Сработало, - гордо вздернула нос Милка.
Я пожала плечами и уставилась в темноту:
- Кто пойдет первым?
Наемник вытащил из мешка кусок ткани, вымоченной в чем-то терпко пахнущем. Нашарив под ногами палку потолще, коих тут валялось немеряно, он обмотал ее конец этим тряпьем и скривился:
- Огниво намокло. У кого сухое есть?
Служанка, пошарив у себя в мешке, вытащила поджиг и перебросила его мужчине.
Быстро сооруженный факел нехотя разгорелся, но свет давал ровный. Брест вытащил меч из ножен и первым ступил в непроницаемый мрак.
Мы поднимались гуськом, друг за другом. Огонь промасленной тряпицы освещал винтовую лестницу, уходящую далеко вверх, а неровные стены ловили на себе наши искривленные тени. Иногда нам попадались закрытые двери, но за все время подъема мы не встретили ни одной живой души. Все шло как-то слишком гладко. Я напряглась и потащила кинжал из ножен, в случае чего драться в узком проходе лучше небольшим оружием. Брест, услышав лязг металла, обернулся. Я стояла, готовая в любой момент к драке и, перехватив его взгляд, молча повела плечом. Мужчина кивнул в ответ и, поглядев на Милку, продолжил подъем. Девушка поспешила последовать моему примеру.
Через четверть часа подъема, я была готова плюнуть на все и просто сесть на ступенях: горло горело огнем, легкие хотелось выплюнуть, а в ушах стоял шум. Судя по сиплому дыханию служанки, она тоже была готова сдаться, но наемник, не сбавляя темпа, бежал вверх, и волей неволей нам пришлось не отставать.
- Почему эти гады всегда живут на самом верху, - прохрипела я.
- Потому что туда удобно приземляться, - ответил незнакомый голос.
Наемник тут же оказался рядом, оттеснив нас с Милкой за спину. Оказалось, что мы настолько увлеклись подъемом, что забыли про боковые двери: попробовав одну на зуб – та не поддавалась - мы больше не трогали их, а просто перли вперед.
Напротив нас в освещенном проеме стоял молодой мужчина в алом парчовом халате и с кубком в руках.
- Заходите, коли пожаловали, - протянул он мягким баритоном, - И пожалуйста, не спалите мне тут ничего.
Он щелкнул пальцами и факел Бреста потух.
- Давно вас жду, - раздался его голос из комнаты, мужчина отошел вглубь, пропуская нас.
Брест не торопился заходить:
- Откуда же? – подозрительно сощурил глаза наемник, меч он и не думал убирать.
- Ну, полноте, - чародей указал на оружие, - Неужели вы думаете, что эти железки вам помогут? К тому же мне и впрямь нужна наемная сила, так что здесь вы в безопасности. Пока что.
Он хитро подмигнул служанке и не спеша отпил из кубка, явно наслаждаясь ароматом жидкости. Наемник помедлил мгновение и все же убрал меч в ножны. Он прошел в комнату, кивая нам следовать за ним. Я убрала оружие и тенью проскользнула за дверь, служанка втиснулась следом.
Я никогда не была в королевских покоях. За свою долгую жизнь, видела разное: леса, поля, низкие домишки и большие высотки, но, даже убирая в замке Гжевика, я не видела подобной роскоши. А чародей-то оказался эстетом. Мы с жадным любопытством рассматривали убранство. Зал оказался непомерно велик для этой башни, и я подозревала, что здесь замешана волшба. Горело множество свечей в канделябрах на длинных искусно резных ногах. Аж в двух гигантских каминах полыхал огонь, освещая мягкие узорчатые ковры, которыми был устлан весь пол. Стены кое-где были покрыты деревянной резьбой, а на свободных участках висели картины в огромных позолоченных рамах. Разные мужчины и женщины, пейзажи и натюрморты смотрели на нас с полотен. У дальней стены – я разинула рот от удивления – стояли высокие шкафы до потолка, сплошь уставленные книгами. От подобного великолепия захватывало дух. Перед одним из каминов стоял длинный диван, усыпанный подушками и пара мягких кресел с ушами.
- Я вижу, что мое скромное жилище произвело на вас впечатление? – над моим ухом раздался мелодичный смех.
Я отпрянула от неожиданности. Рядом со мной стоял хозяин башни, которого я не разглядела в темноте лестничного подъема. Это был молодой мужчина, на вид чуть моложе Бреста. Идеально скроенные черты лица светились радушием, темные волосы распадались по плечам, а аккуратно постриженная эспаньолка разошлась в широкой улыбке. Но только голубые глаза просвечивали насквозь, давая понять, что чародей представляет угрозу.
- Откуда ты знал, что мы придем? – напрямую спросил наемник тут же нарисовавшись с другого боку.
Маг перевел взгляд на мужчину и замотал головой:
- Нет-нет-нет, давайте не будем обсуждать дела в таком виде. Вы мне на ковер накапали, - он в шутку погрозил пальцем, - Видите ли, у меня очень тонкое чувство вкуса, а ваш внешний вид вызывает жалость. Поэтому сегодня я побуду гостеприимным хозяином, и приглашу вас на отличный ужин с музыкой и танцами, а там уже поговорим о деле. И, ради всех богов, которых вы чтите, не волнуйтесь о вашей безопасности, ваша уважаемая бабушка прислала весточку, - Истомир обратился к Милке, - А посему будьте сегодня моими гостями. Прошу вас, ваши комнаты уже готовы: отдохните, помойтесь, приведите себя в порядок, дамы, помилуйте, для вас приготовлены наряды от лучших швей этого края, и я жду вас всех ровно через два часа на изысканейший ужин.
Он поставил кубок на ближайший столик и театрально хлопнул в ладоши. В дверь неизвестно откуда сразу посыпались молчаливые служанки в одинаковых коричневых платьях и белых накрахмаленных передниках. Они аккуратно, но настойчиво взяли нас под руки вывели всех троих на темную лестницу. Немного спустившись, одна из них открыла ключом ничем не примечательную дверь и нас провели внутрь. Мы оказались в богато убранном круглом холле, из которого лучами в разные стороны отходили три коридора, заканчивающиеся резными массивными дверями.
