Сразу же задудел персеван в фанфару и его поддержали трубачи компании... Какофония, вырви ухо...
Фу... мля... слава богу, закончилась эта кара господня.
- Монсьор! Вы та-а-ак торжественно выглядели... Прям кайзер Римский во время триумфа... - откуда-то сбоку вынырнула умильная рожа восторженного Тука.
- Иди ты... - я со злости чуть не стукнул шотландца, но сдержался и насколько мог мягко приказал. - Давай, братец, мне сюда дорпсхоофта и немедленно!
Следующий час я провел у себя в шатре, растолковывая старосте свои соображения по налогам. В чем встретил полное понимание и горячее одобрение. Ебтыть, козе понятно... Вот если бы я налоги и оброки собрался только увеличивать, то...
Я, как и задумывал, убрал все мелочные поборы и высказал намерение отдать сервам в аренду все свои пастбища и плодородные поля, на оброк. А барщину оставить только не связанную с полевыми работами. Это пока только намерение. Дальше придется наделять кусками земли каждого серва чуть ли не персонально ... но это уже не сегодня.
Староста обещал провести подготовительную работу с населением и прикинуть первоначальную нарезку. Затем и обговорим конкретно стоимость и систему аренды... Участки-то разные по качеству земли. М-да... катавасия будет еще та и на не один день разборок. Но катавасия вельми нужная. Ибо владетельный сеньор зависит от своих сервов точно так же, как и они от него. Симбиоз, однако...
- Рыбаки прибыли, монсьор! - почему-то торжественно доложил Иост. - И госпожа Матильда сказала, что готова, а остальные поименованные ждут вас в солильне.
Госпожа? Ну, да... Быстро же народ понял истинную роль фламандки в этом замке... Но собственно препятствовать пока не буду. Посмотрю, как дальше все сложится.
- Моргенштерна ко мне... - распорядился я. - Застоялся, наверное, мальчик. Распорядишься конюхам, что бы его обязательно по два часа в день на лонже выгуливали.
- Сделаю монсьор, - ответил Иост и солидно добавил. - Так я его и выставил вам.
- Молодец... - я вышел из шатра и, немного потрепав по холке и охлопав шею довольно всхрапывающего гигантского жеребца, скормил ему прошлогоднее яблоко и сел в седло.
- Госпожа Матильда... - шутливо поклонился я фламандке гарцевавшей рядом на ладной иберийской кобылке и невольно залюбовался девицей.
Хороша, стерьвь!
Моя конкубина ловко сидела в дамском седле, не смотря на его жутко неэргономичную конструкцию. Чес слово, на таком седле, я и ста метров не проеду, грохнусь. Представьте себе всего одна лука крючком под правую ногу, хорошо хоть посадка параллельно плечам лошади, а не боком, как еще пару десятков лет назад дамы ездили.
Матильда ради торжества надела сегодня красивое черное платье из шелкового атласа с серебряной вышивкой по лифу. А на прелестную головку большой итальянский бархатный берет малинового цвета, под который спрятала волосы, и украсила головной убор пышным белым страусовым пером. Так что выглядела она истинной благородной дамой, никто и смог бы и подумать, что она из подлого сословия.
Фламандка, услышав, как я ее назвал "госпожой", взволнованно покраснела, но в тон мне ответила, слегка наклонив голову:
- Господин барон.
Я послал ей воздушный поцелуй и пришпорил Моргенштерна. Застоявшийся жеребец мигом домчал меня до места, где рыбаки солили рыбу. Впрочем, Иост и Матильда от меня не отстали, а фламандка, задорно вскрикивая и понукая свою лошадку, еще и обогнала на завершающем отрезке пути.
Эх, хороша фемина! Я подавил в себе желание срочно уединиться с девушкой и решил устроить на днях парфорсную охоту, заодно и объехать свои владения. Там и забурюсь с ней в какие-нибудь дебри. Лямур на природе, так сказать, устрою... Ух, поскорей бы...
Солильню расположили неподалеку от стоянки рыбацких баркасов, и представляла она собой ветхий навес с пристроенным косым амбаром. Куча серой грязной и крупной соли, пирамида бочонков, несколько больших сложенных из бутового камня ванн и дикая вонь из овражка, куда сбрасывали протухшую рыбу. Вот собственно и все. Ну и пара громадных бронзовых котлов, в которых с раннего утра кипятят воду, согласно полученным от меня распоряжениям.
М-дя... завтра же все снесут на хрен и начнут строить порядочный солильный цех. Тьфу, мля, засранцы...
Бросил поводья Иосту и помог спрыгнуть с лошади Матильде, затем направился к телеге, в которой привезли свежую рыбу.
- Вот, ваша милость... - с поклоном презентовал мне улов старшина рыбацкой артели Якоб Бейкельцон. Кряжистый бородатый мужик лет сорока. Он заведовал солильней и раньше, поэтому я его и определил в старшие при новом производстве. Под надзором моей фемины, конечно. Он уже подобрал себе в помощь с десяток пареньков из деревни и они, сбившись в кучку, робко переминались возле телеги.
- Одна в одну, ваша милость... - Якоб выудил из кучи рыбы здоровенную сельдь и тряхнул ее в руке.
Ну да, ну да... рыбка конечно знатная. Сантиметров по сорок пять длиной, широкоспинная, кондовая, одна в одну и ее здесь не меньше чем на десяток сорокалитровых бочонков. И это на промысел сходил всего один баркас. Интересная коммерция намечается... Но все это позже.
- Что еще в сети попало?
- Да с десяток штук краснорыбицы еще вытянули, сам не знаю, как ее к нам занесло, она обычно ближе к норвегам держится. Ну и трески два мешка, да мелочи разной... - засуетился Якоб. - Оно все здесь. Согласно, вашим приказам, ваша милость...
Рыбак сдернул мешок со здоровенной семги чуть ли не в метр длинной и похвастался ею передо мной.
- Ух, ты... - я стянул перчатку и провел пальцем по сребристой в крапинку спинке рыбины и спросил у рыбака:
- Вот такой, мне целый баркас на завтра сделаешь?
Якоб побледнел и собрался падать на колени.
- Встань, рыбак. Я не гневаюсь, просто скажи, в чем проблема?
- Случайно оно... - рыбак уже был не рад, что выловил эту злополучную краснорыбицу. - Рано еще для нее, да и идти далеко на норд за ней надо. Сам не знаю, как она в сети затесалась... Вот тресочки и селедочки это мы завсегда, пожалуйста. Можем и переметы на палтуса поставить...
- Ладно. О краснорыбице позже поговорим. Строй в рядок всю свою команду.
Быстренько принял от каждого персонально строжайшую клятву под страхом смерти и разных других ужасных кар, не разглашать великую тайну засола, которую я им собирался открыть. Рыбачки клялись, и крест целовали на том. Ну и руку... куда без этого... Как бы может и выглядит сия мера идиотизмом с моей стороны, но ей есть вполне практическое объяснение. Я просто собираюсь узурпировать производство в этой местности и даже наладить поставки рыбки к Бургундскому Отелю. А в случае успешности проекта желающих перенять секрет найдется множество, а вот только хрен им. Секрет специй они, может быть, и отгадают, а вот способ посола вряд ли. Весь секрет в том, что рыбу укладывают в бочонки не навалом как попало, а особым способом, в результате которого рыба "дышит" в рассоле и не преет. Опять же жабры надо убирать, тоже особой методой - зябрение называется. Я, будучи еще Александром Лемешевым, прочитал на досуге кучу специализированной литературы. Вот люблю я кулинарить и все тут.
