Этот город ничем не отличался от сотни других. Город Нова… В нем не было ничего нового. Тут был воздух и как обычно дул ветер. Иногда Зарина ненавидела их обоих. Слишком уж сильная существовала связь между ней и ними. Но переезды не решали эти проблемы, хотя необходимость в них все же была. И в этом неизвестно каком по счету городе они жили уже целый месяц. Довольно скучный месяц, надо заметить. Зарина не видела необходимости в посещении школы, но Лаус, ее брат, настоял на своем, да и у тети Мэй глаза были на мокром месте. Дежурная семейная засада, совместное давление, и девочка вновь должна была оказаться в ненавистных школьных стенах.
Вчера был первый день учебы Зарины, и утром брат настоятельно просил ее хотя бы появиться в школе. Ну, за Зариной не заржавело, так как понятие «появиться» у нее истолковывалось, как «быстрое мелькание на каком-нибудь одном уроке, а потом столь же скоростное улепетывание прочь». Дело раз плюнуть.
С самого утра Зариной двигали благородные мотивы, благодаря которым она почти неосознанно преодолела половину пути до новой школы. Примерно на середине ее порыв угас, а благородство грустно махнуло на нее рукой. Именно в этот момент на глаза Зарины попались ворота Разбитого парка, за которыми призывно клубился туман. Сквозь дымку едва различались очертания близ растущих деревьев. Ветер проникал и на территорию парка, но каким-то непостижимым образом ветви этих деревьев умудрялись покачиваться абсолютно бесшумно, будто страшась нарушить благоговейную тишину.
Безмолвный парк обещал многое: спокойствие, умиротворенность, изолированность, но главное заключалось именно в наличии тишины. Зарина любила тишину. Извечно тишина повествовала больше правды, чем любой шум в мире. Понравился ей и туман, в избытке имеющийся в парке. Плотные клубы тумана наступали со всех сторон, суля ни с чем не сравнимую обособленность и непроницаемость. На крыше строения посреди Разбитого парка девочка с наслаждением погрузилась в ощущение изолированности, умиротворенности и тишины.
Это была одна из лучших идиллий, пока ее бессовестно не разрушили. Надо же было такому случиться, что безлюдный парк внезапно превратился в не такой уж и безлюдный. Отвратительно громкие визги прорвались сквозь пелену приятной полудремы, и уединение в одно мгновение поверглось в хаос.
Первым желанием было насадить нарушителей на вертел, но вместе со злостью на девочку тут же накатила лень. Такое происходило, когда Зарина приходила к выводу, что ее действия в конечном счете не принесут полезного результата. А если нет пользы в перспективе, лишние движения просто ни к чему.
Возня внизу продолжалась, и Зарина отчетливо поняла, что на сегодня время спокойствия закончено. Она решила отыскать себе какое-нибудь новое место, чтобы побыть в одиночестве, но перед уходом все же взглянула на причину своего беспокойства. Сказать по правде, увиденное ее приятно удивило. Особенно ей понравилась агрессия, которая так и витала в воздухе, но, конечно, в больший восторг девочку привели сами бандиты. Их было не так много, что несколько опечалило Зарину, но зато выглядели они внушительно: здоровые бугаи, на лицах ни намека на жалость, а кулаки размером с кувалду. Идеальный вариант. Совершенный расклад. На стадии совершения аморальных поступков подобных субъектов можно лупить без всяких зазрений совести, от которой, кстати, Зарина особо никогда и не страдала, и при этом есть надежда, что хотя бы эти гориллы продержатся и повеселят ее подольше. Потасовки — хобби номер раз в списке излюбленных занятий младшей Эштель. Теперь, когда противник был оценен по достоинству, искать умиротворения быстренько расхотелось.
После того, как последний из бандитов поцеловался с асфальтом, Зарина испытала разочарование. И это все? Даже на разминку не хватило. Вопящую девицу с хвостиками Зарина сначала тоже хотела от души отметелить, но в последнюю секунду остановилась. Нет, ее не заботило, что девушка, скорее всего, не сможет дать сдачи, не волновало и то, что, судя по всему, та являлась жертвой нападения парней, и то, что девица тряслась от страха и едва сдерживала слезы, — все эти обстоятельства были Зарине по барабану. Ни жалость придержала ее, ни сострадание, а совершенно иное. Как ни странно звучит, Эштель остановил запах.
Зарина всегда считала, что ее обоняние чересчур развито. Иногда она обвиняла в этом вездесущие гены, но чаще одну из стихий природы — Воздух. Да, именно с большой буквы, так как порой девочке казалось, что эта стихия действует как живое существо чуть ли с самой что ни на есть полноценной личностью. Звучит чудно́, но Зарине было не до смеха. Ее обонятельное восприятие периодически бесконтрольно переключалось на новый уровень, который совершенно отличался от основного человеческого чувства обоняния.
Во-первых, все, что воспринимал нос Зарины в режиме «второго уровня» обоняния были лишь сладкие запахи, и, во-вторых, эти запахи олицетворяли собой эмоции, которые испытывали окружающие ее люди. Карамельные ароматы злости, шоколадные ароматы счастья, медовая зависть, запах персика, несущий в себе грустные нотки, ванильная волна истерии в человеческом сердце… И у каждого человека разный запах эмоции: если у одного любовь распространяла в воздухе запах какао, то у другого то же самое чувство доносило до Зарины аромат сладкой ваты. Сотни, тысячи отличающихся ароматов и эмоций, неизменных лишь в одном: все они были удушающе, тошнотворно, приторно сладкие.
И вот здесь подключался Воздух, коварная стихия, любившая сговариваться с ветром. Он послушно приносил Зарине каждую улавливаемую эмоцию, заставляя девочку содрогаться и скрючиваться от обилия «сладости». Она изо всех сил старалась сдержать себя и не давать второму уровню обоняния включаться, но, к сожалению, от нее ничего не зависело. Девочка с ненавистью шипела на Воздух, который тащил ей очередную шоколадную «подлянку» смущения проходившей мимо девчонки, которую впервые позвали на свидание, или миндально-ванильную удушливую страсть парочки, лобызающейся на скамье. Она отмахивалась от Воздуха, ругалась, тряслась, но абсолютно ничего не могла с этим поделать. Эта стихия походила на верного песика, раз за разом приносящего кинутый мячик, но не понимающего, что игра с ним не доставляет удовольствие хозяину.
После отключения усиленного обонятельного режима во рту Зарины оставался привкус всех почувствованных сладостей, отчего хотелось блевать еще больше. В такие моменты девочка вливала в себя несколько бутылок лимонной воды подряд, чтобы избавиться от сладкой гадости. Она терпеть не могла сладкое…
