Краем глаза Дэвид видел, что цвет индикатора меняется с розового на красный, предупреждая: он на грани катастрофы.
Дэвид набрал в грудь воздуха и отчаянно завопил, собственный голос долетел до него как сквозь серый туман. Это усилие вернуло в мозг немного крови, перед глазами на мгновение прояснилось, и он увидел, что МиГ, предугадав его маневр, последовал за ним, поднимаясь по стене бочки и заходя под незащищенные брюхо и бок.
У Дэвида не оставалось выбора: нужно было уйти в сторону, пока МиГ не открыл огонь. Он резко отвернул "мираж" и начал новый крутой поворот – налево, форсаж по-прежнему работал на полную мощность, в огромных количествах поглощая топливо и грозя положить конец этим отчаянным маневрам.
Точно и грациозно, как балетный танцор, русский повторил маневр. Дэвид видел, как он снова выходит на позицию для атаки, и снова повернул направо, на мгновение потеряв сознание.
Отчаянный поворот. Дэвид правильно оценил противника. Русский смертельно опасен, он стремителен и жесток, он предвидит все маневры Дэвида и всегда оказывается в более выгодном положении. Поворот, еще поворот, по крутым параболам, подъем, поворот, инверсионные следы вычерчивают затейливые узоры на жесткой синеве неба.
Плечи и руки у Дэвида болели, он пытался контролировать работу амортизаторов, преодолеть перегрузку. Все больше адреналина поступало в кровь. Холодный гнев превратился в холодное отчаяние: каждый его маневр противник разгадывал, и зияющая пасть МиГа все время нацеливалась ему в живот и в бок. Весь опыт Дэвида, вся его природная одаренность оказались бесполезны перед огромным преимуществом врага в мастерстве.
В какой-то миг, когда они летели крыло к крылу, Дэвид взглянул в сторону и увидел лицо противника. Только глаза и лоб над кислородной маской: бледная кожа, глубокие, как у черепа, глазницы... и в следующее мгновение Дэвид снова повернул; он кричал, борясь с перегрузкой и в первых приступах страха.
Он выполнил поворот и тут же, почти бессознательно, начал разворачивать машину в обратном направлении. "Мираж" протестующе задрожал, скорость резко упала. Русский увидел это и устремился к нему сверху и справа. Дэвид продвинул джойстик до предела вперед, нажал на левый руль, нырнув под пушечный залп, и "мираж" вошел в "штопор". Кровь хлынула обратно, в верхнюю часть тела, заполняя голову, в глазах покраснело – яркая краснота направленной вверх силы тяжести. Под давлением лопнул сосуд в носу, и кислородную маску неожиданно заполнил поток теплой душащей крови.
Русский держался сзади, он повторил спуск, нацеливаясь для второго залпа.
Дэвид закричал, ощущая металлический привкус крови во рту, и отчаянно рванул на себя джойстик, круто поднимая машину вверх. И снова кровь отхлынула от головы, в одно мгновение он перешел от красного беспамятства к черному – но увидел, что русский угодил в его ловушку и повторяет маневр. На вершине подъема он на мгновение оказался на прицеле у Дэвида, и струя зарядов из пушки пронеслась по небу, разбрызгиваясь, как вода из садового шланга.
МиГ был под прицелом, вероятно, лишь десятую долю секунды, но за это время Дэвид увидел вспышку света, яркое мерцание прямо под кабиной пилота, и сразу вслед за этим Дэвид резко отклонился, потом повернул обратно: русский снова оказался на прицеле, он раскачивался, как перышко, и из-под кабины уходила назад струя белого пара.
"Я попал в него", – возбужденно подумал Дэвид, и его страх исчез, сменившись яростным торжествующим гневом. Он снова поднял "мираж" по спирали, но на этот раз МиГ не смог последовать за ним, и Дэвид обрушился на него сверху. Он дал залп зажигательными снарядами и увидел, как на фюзеляже МиГа яркими цветами распустились огни.
Русский выходил из поворота неторопливо, он больше не уклонялся – вероятно, пилот был уже мертв. Дэвид зашел ему в хвост и еще раз нажал гашетку.
МиГ начал разламываться. Небольшие обломки отлетели к Дэвиду, но русский оставался в машине.
Дэвид снова выстрелил, и на этот раз МиГ клюнул носом и устремился вертикально вниз, как серебряное копье. Дэвид не мог последовать за ним без риска оторвать собственные крылья. Он приотстал от русского и смотрел, как тот на скорости больше двух звуковых врезался в землю. Он взорвался как бомба, и высокий столб пыли и дыма надолго повис над коричневыми равнинами Сирии.
Дэвид отключил форсаж и взглянул на указатель горючего. Стрелка стояла почти на нуле, и Дэвид понял, что последний отчаянный нырок вслед за МиГом привел его на высоту пять тысяч футов, что он над вражеской территорией и – слишком низко над ней.
Тратя драгоценные остатки топлива, он повернул на запад и пошел на скорости перехвата, быстро набирая высоту и осматривая небо в поисках Джо и остальных МиГов. Впрочем, он решил, что сирийцы теперь либо в садах аллаха со своими гуриями, либо благополучно вернулись домой, к маме.
– Сверкающее копье два, говорит ведущий. Ты меня видишь?
– Ведущий, говорит второй, – немедленно отозвался Джо. – Я тебя вижу. Ради бога, убирайся оттуда!
– Какова моя позиция?
– Мы в пятидесяти милях от границы сирийской территории, наш курс на базу двести пятьдесят градусов.
– Как у тебя дела?
– Одного сбил, второй удрал, а потом я следил за тобой...
Дэвид помигал и удивился: из-под шлема лился пот, маска стала скользкой от кровотечения из носа. Руки и плечи по-прежнему болели, он чувствовал опьянение и головокружение от воздействия перегрузки, руки его на приборах ослабли и дрожали.
– Я сбил двух, – сказал он, – двух свиней, одного за Дебру, второго за Ханну.
– Заткнись, Дэви, – напряженно сказал Джо. – Сосредоточься на том, чтобы уйти отсюда. Ты в пределах досягаемости зенитного огня и наземных ракет. Включай форсаж – и уходим.
– Нет, – ответил Дэвид. – У меня недостаточно горючего. Где ты?
– На шести часах и на двадцать пять тысяч футов выше. – Отвечая, Джо наклонился вперед, глядя на клинообразные очертания машины Дэвида далеко внизу. Она медленно поднималась ему навстречу, слишком медленно. И была низко, слишком низко. Дэвид был уязвим, и Джо боялся за него; он беспокойно нахмурился под маской, неустанно оглядывая небо и землю в поисках опасности. Через две минуты они вырвутся, но эти две минуты могут чересчур затянуться.
Первую ракету он едва не проворонил. Ракетчики, должно быть, позволили Дэвиду миновать установку и лишь тогда пустили снаряд ему вслед, потому что Джо увидел трассу сразу за самолетом Дэвида. Ракета быстро догоняла "мираж".
– Ракета, поворачивай налево! – крикнул Джо в маску. – Вперед! Вперед! – Он увидел, как Дэвид мгновенно повернул, повернул круто и избежал попадания ракеты. – Она тебя потеряла! – крикнул Джо, а снаряд продолжал безумный полет в пространстве, пока не взорвался. – Двигайся, Дэви, – подбодрил Джо, – но будь настороже. Она не последняя.
