— Бегом за сестрой. На сборы пять минут!
Выхожу на улицу, закуриваю сигарету. Курю я редко, только в минуты крайнего напряжения. Из дома появляется Катя. Тушу окурок и убираю в карман.
— Где сестра?
— Сейчас выйдет.
Короткий вскрик совпадает с шумом падения. Бросаюсь в дом. Ещё не добежав до места, понимаю, что случилось непоправимое. У основания лестницы, ведущей на второй этаж, лежит женское тело в неестественной позе. Склоняюсь, чтобы определить, есть ли пульс, и натыкаюсь на стекленеющий взгляд Катиных глаз. Как они похожи и какая нелепая смерть.
Сзади на меня натыкается Катя. Быстро выпрямляюсь и поворачиваюсь к ней. Глаза полны ужаса, изо рта вот-вот вырвется крик. Зажимаю ладонью рот, шепчу успокаивающие слова. Бесполезно. Она рвётся из моих объятий. Слышно, как на втором этаже открылась дверь. Это, наверняка, Люсия. Времени на раздумье у меня нет. Сейчас девушка увидит двух мачех: одну мёртвую и одну в платье Марии, и на операции «Латинское танго» можно ставить крест. Коротким ударом вырубаю Катю, взваливаю на плечо и за дверь. Бросаю обездвиженное тело на заднее сидение, сам за руль — и прочь от дома! Вот и оставленный мной автомобиль. Сворачиваю с дороги и паркуюсь борт о борт с автомобилем Левши. Катю переношу в свой автомобиль. Мерзавца из багажника устраиваю за рулём его авто. Открываю бензобаки обеих машин, плескаю бензин из канистры на ближний к обочине автомобиль — извини, красавчик, видно, доля у тебя такая — и делаю горючую дорожку до дороги. Бросаю канистру к машинам и поджигаю бензин. Быстро за руль и по газам. Уже за поворотом слышу взрыв и вижу в зеркале заднего вида, как взметнулись над кустами дым и пламя.
Катя на заднем сидении начинает подавать признаки жизни. Останавливаюсь и делаю ей укол. Теперь проспит до утра. У дома ставлю машину впритык к крыльцу. Теперь, если кто и обратит внимание, так лишь на то, что Альварес опять притащил в дом полупьяную девку.
* * *
Ни разу в жизни я не попадал в столь ужасную ситуацию. С одной стороны, от нелепой случайности гибнет член моей группы. С другой стороны, это даёт нам возможность представить смерть Екатерины Вяземской в нужном свете. Сейчас мне предстоит всё это объяснить сестре-близнецу покойной, которая (сестра) уже просыпается.
* * *
Не раздумывая, махнул бы этот разговор на бой с батальоном коммандос. И даже то, что он уже закончился и закончился благополучно — Катя всё поняла и приняла — не приносит успокоения. И поняла и приняла, но теперь всегда будет видеть во мне лишь циничного ублюдка. Хуже только то, что я и сам так о себе думаю.
Катя холодна, как лёд. Сидит и сосредоточенно накладывает грим, преображаясь в Марию. Закончит, и мы поедем к Кардосо, чтобы накормить его нашей легендой и использовать в своих целях.
* * *
— … Я не успел на какие-то минуты. Мы с Марией преследовали убийцу на двух машинах, настигли, выдавили за обочину и я прикончил негодяя. Потом мы бросили автомобиль Марии рядом с машиной Левши, устроили из них весёленький костёр, а сами уехали на моём автомобиле.
Кардосо не перебивал меня в течение всего рассказа. Слушал внимательно, глядя то на меня, то на Марию. Когда я замолчал, в разговоре надолго установилась пауза — Кардосо размышлял.
— Хорошо, — сказал он, наконец, — вы остаётесь на ранчо. Пока достоверность ваших слов не подтвердиться — ты уж не обижайся, Альварес, — своих комнат не покидайте. Потом решим, что с вами делать дальше.
Екатерина Вяземская
Теперь только смертью я смогу вернуть сестре долг. Нет, я не собираюсь каким-то образом сокращать своё пребывание в этом мире, наоборот, я постараюсь жить за двоих, но эта боль будет теперь со мной всегда. Сегодня хоронили Катю, а я даже не смогла присутствовать на похоронах. Хорошо хоть траур для меня уместен: как-никак умерла моя хозяйка. По-прежнему сижу взаперти. Все новости узнаю из СМИ — и телевизор работает, и газетами меня снабжают. То, что укрылось от глаз ушлых корреспондентов, сообщает Альварес — с него ограничения на передвижение сняты. Светлана сделала всё, как я её просила — Старх уже в Рансьоне. Завтра оглашение моего завещания.
* * *
С оглашения Альварес вернулся в добром расположении духа. С его слов всё прошло, как по нотам: Старх на коне — Вяземские в шоке.
— Ты знаешь, как Михаил Сергеевич на него смотрел? — Мне было всё равно, но Альварес был увлечён рассказом, ему было не до моих эмоций. — Мне кажется, он узнал в нём родственника!
Догадка Альвареса полностью подтвердилась. Михаил Сергеевич назначил Старху встречу, на которой фактически признал родство. Теперь вряд ли кто помешает Старху завладеть шкатулкой.
Так оно и вышло. Альварес, как ни пытался, на церемонию вскрытия ларца не попал, но всё равно был очень доволен.
— Полный порядок, ларец у Аристарха! — объявил он, входя в комнату. — Сегодня ночью я исследую его содержимое.
Я не стала спрашивать, как он собирается это делать. Разведчик такого уровня отвечает за свои слова.
Я слышала, как он вернулся под утро, но вскакивать с кровати не стала. За завтраком Альварес был необычно задумчив. Когда мы остались наедине, он всё так же продолжал мять левой рукой подбородок. Похоже, ко мне стало возвращаться любопытство, поскольку я не выдержала и спросила:
— Ну, что там ларец?
— Я что-то не понял, — пожал плечами Альварес, — крест, икона и много бумаг.
— Тайник был? — спросила я.
— Только в кресте, но пустой. Ладно, — Альварес махнул рукой, — я всё сфотографировал, теперь моя задача отправить фото в Центр, доставить Вяземского с оригиналами в Москву, а уж о ценности содержимого ларца пусть судят там.
— И как ты собираешься это сделать? — поинтересовалась я.
— Есть кое-какие задумки, — неопределённо пожал плечами Альварес, — но точно на твой вопрос я отвечу только после того, как мы поговорим с Кардосо.
— А может, ну его? — спросила я. — Ларец у Старха и Вяземские вроде как с этим смирились. Отъезд моего «мужа» и Светланы из Рагвая мы можем прикрыть и сами.
— Боюсь, что нам на это может силёнок и не хватить. Ты, когда говорила о смирении Вяземских, употребила выражение «вроде как». Ты верно его употребила.
— Вот чёрт… — непроизвольно вырвалось у меня.
— Ну, не чёрт, — поправил меня Альварес, — а всего лишь Николай Михайлович Вяземский. Хотя… тебе, конечно, виднее, он все-таки твой кузен, а не мой. Так вот, не далее как вчера он опять встречался с Удавёнком, и тот пообещал, что ни сам ларец, ни его содержимое пределов Рансьона не покинут. Так что без помощи Кардосо нам не обойтись.
