упала, приземляясь.
Мышь с интересом наблюдала за ней сверху, слегка склонив голову. И чудилось в ее взгляде что-то глумливое. Нет, ну это уже хамство какое-то!
Попрыгав еще немного, Алька убедилась в бесплодности попыток. Может, бросить в нее чем-нибудь? Точно! Савелий всегда говорил, что каждый должен своим делом заниматься. Алькина сильная сторона — меткость. Вот и нужно это использовать. Вот! Так что сейчас она разберется с этой наглой мышью по всем правилам.
Алевтина поискала глазами, чем бы швырнуть в свою проблему. Надо бы что-то тяжелое, чтобы не просто сбить, а хотя бы оглушить сразу. Потом ее можно будет подобрать и… унести, например, куда-нибудь подальше. По-хорошему — сбегать бы во двор, набрать камней каких подходящих… да хоть яблок из подпола принести! Но ведь мышь, опять же, успеет удрать.
Стеклянные склянки, конечно, не годятся — побьются еще. Как и глиняные кувшины. О вениках из трав и говорить нечего, тут-то мышь уж точно расхохочется. Деревянные коробочки… кто их знает, что в них там лежит и не раскроются ли в полете. Да и легковаты будут, пожалуй. А вот…
Алька присмотрелась. Одна из склянок на ближайшей полке показалась не стеклянной и не глиняной — неровная какая-то, будто выдолбленная из камня. Алька протянула руку и взяла склянку. Тяжеленная… да ведь это и впрямь камень! Интересно, что колдун может хранить в таком сосуде? Да неважно! Пробка притерта плотно — авось, не выскочит. И бросать удобно — как раз по руке.
Царевна радостно улыбнулась, отступила на пару шагов и, коротко замахнувшись и прищурив один глаз, швырнула в балку.
Пискнув, мышь попыталась отскочить, но царевна не зря столько тренировалась. Точным ударом сшибив грызуна, бутыль ударилась о балку, покатилась и упала с другой стороны.
Пробка с громким хлопком вылетела еще в полете, и что-то радужное, шипуче-пенистое брызнуло куда-то в сторону, заполняя каморку странным запахом, определить который Алевтина ни за что бы не взялась.
Мышь упала раньше, но бутыль была тяжелее и летела быстрее, так что приземлились они почти одновременно. Алька успела отскочить, и брызги пенистой жидкости на нее не попали. А вот мышь основательно окатило еще в полете.
Грызун оказался живуч и целеустремлен. Во всяком случае, мышь была не только жива, но и в полном сознании. Плюхнувшись на пол, она попыталась вскочить, однако лапы разъехались на скользкой луже, и зверушка плюхнулась животом на пол.
Алька дернулась к ней. Вот только пенистая радужная жидкость, продолжавшая шипеть уже на полу, оказалась скользкой, как масло — так что царевнины ноги тотчас тоже поехали в разные стороны. Пытаясь сохранить равновесие, Алька схватилась за ближайшую полку — и опрокинула ее на себя. На какой-то миг показалось, будто время замерло. Во всяком случае, полка падала медленно-медленно, пока с нее праздничными шутихами разлетались в разные стороны бесчисленные пузырьки, бутыли и склянки. Они звонко ударялись друг о друга, с каких-то слетали пробки, что-то брызгало и шипело.
Каким-то немыслимым образом в последнюю долю мгновения Алька изо всех сил рванула прочь, пытаясь вывернуться из-под этого дождя — и одним рывком вспрыгнула на стол. Тут же изумленно оглянулась — сама не ожидала от себя такой прыти. А в следующий миг от пола брызнули бесчисленные осколки. Какая-то коробочка, отскочив, раскрылась, и из нее взлетело в воздух облачко зеленоватой пыли, довершая картину погрома.
Алька сидела на столе и в ужасе смотрела на комнату. Ну да, рухнула всего одна из многочисленных полок… и еще вторая покосилась. И сколько же на ней, оказывается, было всего! Хватило усыпать и залить чем-то всю каморку.
А потом из-под упавшей полки прямо на груду обломков и осколков выбралась мышь.
Мышь была, насколько можно было судить, не только жива, но и невредима. Только как-то… странно жива.
Прежде всего, она стала пушистой, почти как белка. И шерсть ее стояла дыбом. Но главное — она была зеленой. Как трава. И, кажется, слегка плешивой.
Впрочем, нет — Алька присмотрелась. Просто на зазеленевшей шкурке грызуна появились белые крапинки. Вышла мышь в горошек. Или в яблоках, как конь — при этой мысли царевна нервно хихикнула.
Мышь осуждающе посмотрела на девушку и икнула. С усов у нее капало что-то маслянистое.
А потом она ощерилась, продемонстрировав какие-то уж слишком убедительные зубы для такого маленького зверька. И зарычала.
Тут уж икнула Алька. Не глядя, она нащупала что-то на столе, сжала в руках — хуже уже не будет! — и швырнула в мышь очередной флакончик. Мелкий и, кажется, стеклянный.
Наверняка она бы попала — просто не могла не попасть! — если бы мышь вела себя как нормальная мышь. Но зверушка, подобравшись, вдруг прыгнула с места, взвившись в воздух свечкой, распахнула неожиданно зубастую пасть — и, поймав флакончик, заглотила его целиком прямо в полете.
Алька подобрала ноги и шустро отползла подальше от края стола. Интересно, переварит ли мышь склянку? От такой уже всего можно ожидать… и что с ней тогда случится? Если от одного зелья она зазеленела, то теперь… заколосится? Отрастит заячьи уши? Стрекозиные крылья? А может, заговорит человеческим голосом и колдуну на царевну наябедничает?
Ну уж нет! Алька вдруг вспомнила, что она вообще-то ученица богатырей, и даже сама уже почти воин! Негоже воину каких-то там мышей бояться! Пусть даже и зеленых. И ненормально зубастых. И прыгучих. И жрущих все, что видят.
Мышь, приземлившись, клацнула зубами и облизнулась.
Алька на всякий случай еще чуть отползла по столу и вжалась в стену. Нет, ну она, конечно, воин и вообще ученица богатырей, но имеет она право иногда побыть и девой в беде, в конце концов!
Эй, а кто-нибудь собирается спасать деву?!
Мышь, как-то зловеще прищелкивая зубами, неторопливо, даже вразвалочку, направилась к столу.
— Помогите! — шепотом сказала царевна.
И даже почти обрадовалась, когда дверь каморки распахнулась, а в проеме замерла знакомая фигура колдуна.
* * *
Девушка мчалась быстрее ветра. Ее преследователь был сильнее, опытнее — однако он устал после битвы и долгого пути и все еще не снял тяжелую кольчугу. Силы оказались почти равны.
