Но вот — поляна. Сосны, не теснясь, а с какою-то даже вежливой предупредительностью друг к другу обступили ее и любопытствуют: зачем оно здесь, это ничем не занятое пространство? почему до сих пор не заросло кустарником? У этой земли иное предназначение. На ней встретились два зверя.
Снег на поляне был изрыт, истоптан. Прямо возле ног Георгия Андреевича широкая вмятина со всею очевидностью показывала, как один из зверей, тигрица, если судить по размерам вмятины, в бурном гневе каталась на спине. Также можно было различить, что тигрица, поднявшись затем на ноги, без разбега сделала гигантский прыжок прочь; приземлясь же, с бешеной силой нырнула в сугроб. Пробившись передними лапами до земли, она вывернула наружу клочья мха и жухлую траву с корнями и крошками грунта. Потом — это все еще было видно Георгию Андреевичу — раздраженная хищница сделала вприпрыжку небольшую круглину по поляне и, встав на задние ноги, подобная обыкновенной кошке, «точила когти» о ствол сосны. Да, да, те самые так знакомые царапины белели на жухлой коре дерева!
Дальше, метров за десять, бугры, рытвины, бесчисленное множество отпечатков лап — все начинало сливаться и путаться в глазах натуралиста. По меньшей мере четыре дня длилась встреча зверей, и, значит, их следы были нанесены на поляну в четыре или бог весть во сколько слоев! Прикидывая объем предстоящей работы, Белов поневоле понемногу опускался на землю с той высоты, куда вознесло его свойственное восторгу парение. Хватит ли сил, чтобы распутать эту чудовищную путаницу? Да и времени тоже?
Георгий Андреевич достал из-за пазухи тетрадь (мешок и ружье он оставил на заимке, где ночевал) и сделал первую запись: число, время, беглое описание местности.
Итак, тигрица пришла первой… Голосом она призвала партнера, но не мог же он ее услышать, находясь за много километров. Быть может, улетающие в панике птицы, их поведение, направление их полета подсказали тигру, что там-то и там-то его ждет подруга? Впрочем, все это домыслы, долой их, долой… Нужно ответить, не зарываясь, хотя бы на самые простые вопросы: сколько дней длился гон? Действительно ли звери в это время ничего не едят? Отдыхают как и где? Куда направились после гона? Да вот хоть узнать про судьбу пропавшей собаки охотника Константина…
На поляну соваться пока не следует, чтобы раньше времени не испортить своим суетливым топтанием оставленных на снегу бесценных свидетельств. Для начала — сделать вокруг поляны круг пошире и зафиксировать все входные и выходные следы. Затем круг сузить…
Он приступил к выполнению своего плана и буквально через несколько минут наткнулся на след собаки, чья кличка и порода остались для него неизвестными, но чье поведение — абсолютно ясным. Разумеется, пес, уже немолодой, опытный (ушлый, говорят про такого), прежде своего временного хозяина узнал о появлении тигрицы. Движимый любопытством и охотничьей страстью, он тотчас помчался к поляне, но пред очи грозной властительницы, понятно, не предстал: умудренность жизнью и разумная осторожность попридержали его метрах в пятидесяти от нее; скрытый деревьями и кустарниками, он недолго на слух изучал пришелицу. Ее внезапный оглушительный рык заставил его совершить непроизвольный рывок в сторону, в направлении, случайно оказавшемся направлением в сторону колхоза «Светлый путь»… Дня через три заявится ушлец лукавый к порогу настоящего своего хозяина, будет вилять хвостом и виновато отводить глаза…
Сделав еще с полкруга, Георгий Андреевич уперся в следы тигрицы. — входные, пожалуй, пятидневной давности; рядом — другие, свежие, должно быть, вчерашние — выходные. Тигрица была, как он и надеялся, его старая знакомая, та самая, державшаяся по большей части в границах заповедника, своя. По всей видимости, она ушла туда же, откуда и явилась, — в заповедник. Это все-таки утешало. Он перебрал в памяти кое-какие участки, примеряя их для обитания тигрицы на тот священный срок, пока зреет в ней новая жизнь, и, конечно, не удержался от попытки угадать, где, в какой укромности раздастся в апреле первый хрипловатый писк новорожденных (или одного новорожденного — что ж, и то хорошо). Он увидел залитый светом почти отвесный красноватый утес, шлепки зелени на причудливых каменных изгибах, журчащую речку, за речкой дубраву, где держатся кабаны… Как жаль, не посоветуешь будущей матери: беги на Краснухин ключ, там покой и приволье обеспечит тебе карабин объездчика Никиты Хлопотина…
И опять вопрос неразрешимый: да в конце-то концов, каким же манером было назначено свидание?! Увы, наверное, не через год и не через два удастся подобраться к тайнам такого рода. Путь к ним — через лаборатории, через углубленное изучение внутренней биологии животных…
Второй круг Георгий Андреевич прошел уже по краю поляны и, замкнув его, исписал, посмеиваясь, целую страницу дневника. И было чему радоваться: не охотничьи побаски или свидетельства так называемых очевидцев записывал, а факты.
Итак, тиграм во время гона действительно было не до еды; снег они, впрочем, то и дело хватали — несколько характерных ямок, знакомых по прежним наблюдениям, заметил Георгий Андреевич и про каждую сделал отдельную пометку. За все пять суток ни тигр, ни тигрица ни разу никуда не отлучались; отдыхали тут же, об этом говорили глубоко продавленные лежки. И вот еще какое интересное явление: нежные-то супруги расстались, оказывается, отнюдь не мирно, а поссорясь, или, если уж смотреть правде в глаза, — подравшись!
Георгий Андреевич как бы читал книгу, но с конца. Вот ушла она, вот ушел он — это самые последние фразы книги. А за минуту до этого он бежал за ней, и она, раздраженная преследованием, вдруг круто обернулась и — бац! — лапой ему по морде. Он остановился, подавшись немного в сторону, и некоторое время стоял обиженный…
А дальше предстояла просто кропотливая работа, собирание рассыпанных крох, из которых когда-нибудь — может быть! — и удастся слепить целое. Медленно, то и дело наклоняясь или присаживаясь на корточки, с опаской, иногда с долгими раздумьями выбирая, куда поставить ногу, он начал невероятно замысловатый путь по поляне. Последние листки тетрадки заполнялись условными, принятыми у биологов значками, латинскими, по большей части сокращенными словами, маленькими схемками, рисунками, цифрами. Словом, сухой, безо всякой романтики прозой.
Около четырех Георгий Андреевич вернулся на заимку. Присев на скамеечку из жердочек, пристроенную каким-то хозяйственным охотником возле входа в избушку, он устало прикрыл глаза, чувствуя себя опустошенным, но там, во внутренней пустоте, беспрерывно пела маленькая, невесомая птичка вроде жаворонка Ну какой сторонний наблюдатель мог бы подумать, что вот сидит человек, только что сделавший нечто, подобное открытию! Да, собственно, перед кем здесь скромничать? Настоящее открытие!
