— Ну, так как, полковник, в тотализатор играть будем?
Воган, а это был именно он, перелистнул программку, что-то посмотрел на последней странице, свернул ее и бросил на столик, на котором лежал его любимый бинокль:
— Черт его знает, Питер…
— Брэндон, сэр, Брэндон!
Воган быстро взглянул на собеседника, но не стал огрызаться. Он повертел головой, замер и бросил:
— А вот и наука с охраной…
К их столику приближались Армон, Дюмон и Джоди Циммерманн. Немка на этот раз была одета не в форму, а в простое белое короткое платье, которое соблазнительно подчеркивало ее пышные формы. В руке у нее была миниатюрная дамская сумочка, в которой, в этом Брэндон нисколько не сомневался, лежал пятизарядный браунинг. Хотя он уже понял, что эта женщина скорее нравится ему, может быть именно из-за неприступного и властного характера. Чем труднее победа, тем больше адреналина. Он продолжал с интересом приглядываться к Джоди.
Все трое подошли к столику и поздоровались. Тут же появился официант и, выслушав властные инструкции Джоди, бросился составлять три столика вместе. Немка любила командовать везде, даже в ресторане, и, надо сказать, это ей удавалось. Несмотря на ее привлекательную внешность и стройность, в ней сразу чувствовался стальной стержень командира.
— Что слышно с Гуама, профессор? — поинтересовался Брэндон у Армона.
— Пока топчутся на месте, хотя техники и людей у них там предостаточно — два вспомогательных корабля, русский батискаф «Океан», команда опытных подводников, куча океанологов, вертолет, да чего только у них нет! Но и результатов тоже нет. Хотя, конечно, обвинять их язык не поворачивается — мы бы с вами большего тоже не добились…
— А как наш «космический зенитчик» Арутюнян? — спросил полковник.
— Командует… Правда, стрелять там пока не в кого, — усмехнулся Армон.
Все предвещало интересный, насыщенный яркими событиями праздник. Так оно и вышло, так и вышло…
— Что это? — неожиданно спросила Джоди и показала рукой на озеро.
Все устремили взгляды по направлению руки, а полковник схватил со стола бинокль и быстро вынул его из чехла. На поверхности озера, примерно в четырех-пяти километрах от берега, четко прорисовались три концентрических круга волн, будто в воду упала гигантская капля. Каждая волна была в гребне до трех-четырех метров — невиданное дело для Женевского озера. Круги быстро расходились по водной глади, все ближе подбираясь к акватории, по которой проносились гоночные катера. Воган схватил свою рацию и прокричал, обращаясь к командиру патрульного вертолета:
— «Небо Один», «Небо Один», срочно команду стоп экипажам офшоров. СТОП ОФШОРАМ!!! Волна, волна!
— Есть, полковник! — ответили с высоты.
Несколько секунд спустя надрывный рев двигателей немного стих, и скорость катеров заметно снизилась. Пилоты увидели опасность и стали разворачивать свои аппараты носом к волне..
— Слава Богу! — выдохнул Брэндон. — Успели.
— Успеть-то успели, но что это было? — с искренним недоумением спросил Дюмон. — Я не припомню, чтобы на озере когда-нибудь происходило что-то подобное…
Тем временем волны достигли берега и с грохотом разбились о камни. Все стихло на несколько минут. Люди на берегу почти ничего и не заметили. Для них просто на короткое время приостановились тренировочные заезды морских болидов.
Один за другим опять взревели моторы, и пилоты повели свои катера по размеченной буями акватории озера.
Дюмон позвонил в ЦЕРН и поинтересовался, нет ли новостей. Внимательно выслушав ответ, он проговорил в трубку:
— Думаете, это серьезно?
Ему что-то ответили.
— Ну, хорошо, тогда вы там без меня разбирайтесь, — сказал он и выключил мобильник.
— Что там? — спросил Дени.
— Да вроде ничего особенного. Небольшой сбой в системе передачи информации на терминалах суперкомпьютера. Они уже работают над этим. А больше никаких новостей. К сожалению.
В это время подошел официант и стал расставлять на стола> тарелки с заказанными блюдами. Вся компания с удовольствием приступила к трапезе.
* * *
Сильно грохнуло, батискаф провернуло вокруг продольной оси, и он встал на относительно ровный киль. «Бочка», — отрешенно промелькнуло в голове Алексея. Наступила тишина, нарушаемая лишь звуком капающей с верхней части кабины воды.
— Все живы? — громко спросил Михаил и с облегчением услышал четыре утвердительных ответа.
— Вадим, проверяем системы, — приказал Крупнов, и они начали работать тумблерами и клавишами на панели управления Включались и выключались светодиоды, индикаторы и прибору запускались насосы и моторы… Судя по показаниям приборов они находились на глубине ста десяти метров в очень мутной воде. Единственный оставшийся целым прожектор пробивал мутную взвесь не более чем на полтора-два метра.
Вдруг раздалось три громких металлических удара по обшивке батискафа. Все в кабине оцепенели. Михаил достал небольшую отвертку и постучал три раза в ответ. Послышались негромкие лязгающие звуки, будто кто-то терся о корпус аппарата, и, к изумлению всех пятерых, на передний иллюминатор стало наползать что-то до боли знакомое…
— Акванавт! — вскрикнула Вивьен. — Он жив! ЖИВ!
— Черт меня подери, — пробормотал Михаил и прильнул к иллюминатору, в котором уже вполне конкретно прорисовался шлем подводника со стеклянным забралом. — Зажги в кабине подсветку, чтобы он нас видел, — приказал он Вадиму. — На какой радиоволне работают акванавты?
— Наша рация не работает, командир, — ответил Вадим.
Наконец удалось зажечь свет в кабине, и он осветил лицо акванавта.
— Кинси?! — обомлел Михаил.
Да, это был именно лейтенант Кинси, пожелавший лично совершить погружение к Гостю. Совершил, называется…
— Как нам с ним связаться? Морзе? — спросил Ронни.
Будто отвечая на его вопрос, Кинси прислонил шлем к стеклу иллюминатора и заговорил. Слышно было очень плохо, но разобрать смысл не составляло труда. Звучала английская речь.
— …зацепиться за вас… смеси… на сорок минут… компрессия… ждать… поднимитесь до семидесяти… стоп… — бубнил англичанин.
— Так, все понятно. Он не может всплыть сразу — баротравма! Закрепись! Артур, понял, закрепись!
— Да, — прогудело из-под воды.
— Вадим, попробуем медленно подвсплыть до семидесяти. Только — медленно, осторожно! Я не уверен, что он хорошо закреплен, а его амуниция весит немало. Не сорвался бы!..
— Есть осторожно!
Загудели насосы, продувая часть балласта, и стрелка глубинометра медленно поползла по шкале: 109… 108… 107 метров.
