— Конечно, заходи, — улыбнулась девушка и стала бочком вставать из-за стола.
— Сиди-сиди, — поспешил усадить ее на место старый турок. — Совсем не надо вставать, я так все тебе покажу. Вот смотри, — он разложил перед девушкой копию схемы подвалов замка. — Судя по твоей схеме вот тут, — мужчина указал место пальцем: — должна быть комнатка, а мы наткнулись на стену. Дверей там нет, я все проверил. Сплошная стена.
— Странно, — Аврора уставилась на схему. — Может позже стену поставили.
— Но зачем? — удивился Торстен, разглядывавший схему из-за спины девушки. — А с другой стороны дверей тоже нет?
— С другой стороны еще копать и копать, — пожал плечами строитель. — Но посмотри, вот стена внешняя, там толщина кирпича в 4 не меньше. Тут тоже толстая стена. Зачем в ней дверь рубить, неудобно.
— Согласен, — кивнул Торстен. — Но тогда совершенно не понятно зачем все замуровали.
— А ее можно разбить? — поинтересовалась девушка. — Ничего не рухнет?
— Нет, конечно, — улыбнулся Ибрагим. — Она же не несущая. Значит ломаем?
— Ломаем, — решила Аврора. — Только, ради Бога, Ибрагим, будьте осторожны.
— Мы всегда осторожны, девочка моя, — улыбнулся старик, свернул свои бумажки, смахнул со стола крошки строительного мусора, которые налетели с его одежды, и ушел.
— Ох, — воскликнула Аврора, встав из-за стола.
— Толкается? — сочувственно спросил Торстен.
— Еще как, — поморщилась девушка. Торстен положил ладонь ей на живот и нежно погладил.
— Не шуми там, ковбой, не мучай маму, — ласково попросил он. Аврора улыбнулась. Как ни странно малыш Торстена послушался и пинаться переставал.
— Аврора, смотри, что я нашел, — дверь с грохотом открылась, и в кабинет ввалился Алекс с большущим альбомом под мышкой.
— Алекс, дверью чуть не убил, — возмутился Торстен. — А если бы кто рядом стоял?
— Простите, — Алекс был так взволнован, что такие мелочи как двери его не волновали. — Смотри, картина неизвестного художника пятнадцатого века, — он плюхнул альбом на стол и открыл его в специально заложенном месте. — "Королевский прием"
Аврора склонилась над картиной, а потом еще и включила настольную лампу, чтобы лучше рассмотреть. Алекс сиял в нетерпеливом ожидании.
— Король Ретгоф, — улыбнулась она.
— А теперь вот сюда посмотри, — Алекс ткнул пальцем в правый край картины. — А? Что скажешь?
— Как похожа, — удивился Торстен. — Аврора, это же…
— Я. — Аврора почему-то смутилась. — А вот это Агнесс, моя фрейлина, и Магда, мой надсмотрщик, — она указала на двух женщин сидящих рядом с ней в уголке.
— Господи, ты, правда, там была? — пораженно прошептал Торстен. — Но это же….
— Совершенно невероятно, — закончил за него Алекс.
— Именно, — кивнул Торстен. — Скажи, а Себастьян Истин тут есть?
Алекс бросил на Аврору удивленный взгляд, он не думал, что девушка настолько откровенна с новым другом.
— Вот он, — Аврора указала на рыцаря за спиной короля. — Лупу принести?
— Не надо, — смутился Торстен. — Я ведь не для того спросил.
— А для чего? — усмехнулся Алекс.
— Алекс, — одернула приятеля Аврора. — Я бы тоже спросила, интересно же. Кстати у госпожи Филиции есть его большой портрет. Более поздний правда. Смотрите, а вот это королева, — добавила она, чтобы перевести тему. — А вот это принц Генрих.
— Что-то твой дядя поскупился тебе на прислугу, — Алекс внимательно разглядывал тот угол картины, где была нарисована Аврора. — У королевы вон сколько фрейлин и все вроде ничего, а у тебя только одна и та вроде не красавица.
— Алекс, — с укором сказала Аврора. — Ну, во-первых, я не королева и фрейлины мне не положены были. А, во-вторых, ее именно из-за внешности из королевских фрейлин и прогнали. Но Агнесс просто замечательная девушка, внешность ведь не главное.
— Может и не главное, — буркнул Алекс. — Но все же жена не должна вызывать у мужа вопли ужаса, когда тот ночью просыпается.
— Злые вы, мальчики, — вздохнула Аврора, бросив взгляд на старательно давящегося от смеха Торстена. — Что ж девушке делать, если она родилась такой?
— Удавиться, — хором ответили мужчины и шарахнулись в стороны от брошенных в них карандашей. Аврора перевернула лист альбома и принялась рассматривать другие картины.
— Смотри, а вот снова я, — воскликнула она. На рисунке все того же неизвестного художника был изображен двор замка и сражающиеся на нем рыцари.
— Где ты? — не понял Торстен. — Вот это что ли, в углу?
— Именно, — улыбнулась Аврора. — Занимаюсь неподобающим для порядочной женщины делом, наблюдаю за мужчинами.
— Какое бесстыдство, — засмеялся Торстен. — Но по этой картине в жизни не скажешь что это ты.
— Это я. Мне это платье очень нравилось, к тому же рядом вездесущие Магда и Агнесс. Интересно было бы узнать где подлинники этих картин, — вздохнула она, мечтательно.
— Хочешь купить? — удивился Алекс.
— Хочу, — кивнула Аврора. — Ну не прямо сейчас, вот может, когда-нибудь разбогатею и тогда уже….
— Госпожа Аврора, — без стука ворвался в кабинет один из строителей и дальше затараторил что-то по-турецки, размахивая руками.
— Придавило кого-то? — испугалась девушка. Строитель отрицательно покачал головой и принялся объяснять еще раз, но все так же на своем родном языке.
— Приятель, мы бы тебя лучше поняли, если б ты по-нашему говорил, — остановил его Алекс.
— А я как говорю?
— По-турецки, — хором ответили ему.
— Господи, да что там случилось? Надо скорую вызывать? — спросила Аврора.
— Нет, зачем скорую, все живы здоровы.
— Тогда чего ты вломился? Чего кричишь? — спросил Торстен.
— Госпожу Аврору вниз надо. Там надпись. Вниз надо, — строитель схватил Аврору за руку и потащил за собой.
— Эй-эй, не так быстро, — вырвал руку девушки Торстен. — Куда ты ее тащишь? Там пыль, там мусор, ей нельзя в подвал.
— Ей надо, — нетерпеливо не согласился строитель. — Там надпись на стене. Проклятия.
— Какие проклятия? — не поняла девушка. — Откуда?
— Мы стену разбили, а за ней вторая, а на ней надпись, что тот кто тронет будет проклят.
— И ты не придумал ничего умнее как притащить туда беременную хозяйку, — возмутился Алекс.
— Там написано, проклят любой кроме Травини, — пояснил мужчина. — Ибрагим сказал, беги, зови хозяйку, пусть решает дальше ломать или нет.
Присутствующие переглянулись и, стараясь не сильно толкаться, поспешили в подвал.
Надпись на стене, частично отбитая, частично невидима от старости, примерно гласила что сию стену имеет право разобрать лишь истинный представитель рода Травини, но никак не ранее 2005 года. Всем остальным, покусившимся, написавший грозил проклятием рода и всяческими напастями.
