До такой степени, что будучи убежденным противником поэзии, даже сочинил эпиграмму. Одну на всех жителей Урала:
Ни Азия, ни Европа —
Соленая жопа!
Черновой вариант предусматривал использование совсем другого эпитета – «раздвоенная». Что было более удачно, поскольку учитывало пограничное положение Урала. Однако Котляр не знал, на какой слог следует ставить ударение в слове «раздвоенная» – на второй или на третий. А для того, чтобы заглянуть в словарь Ожегова, у него не было времени. Необходимо было беспрестанно обучать необстрелянный молодняк.
Место покойного Председателя занял его первый заместитель – Альберт Константинович Салтыков. Был он человеком старательным, однако звезд с неба не хватал. Но было у него и одно неоспоримое достоинство. Был он вполне честным по отношению к своим хозяевам, не только не помышляя разорить их, но даже и не используя свои возможности для улучшения жилищного положения.
Впрочем, Альберт Константинович был относительно молод, совсем недавно перешагнув тридцатилетний рубеж. А в таком возрасте, как известно, с человеческим характером могут происходить самые неожиданные метаморфозы.
Однако в запасе у Трейда было не менее года относительной стабильности. Хоть и без значительного приумножения капиталов, но и без угрозы внутреннего разворовывания.
Но существовала гораздо большая угроза – внешняя.
Москва не тот город, где честный банкир, придя домой после трудов праведных, может заснуть спокойным сном невинного младенца.
Эдак можно и вовсе не проснуться.
Или не дойти до дома.
Или обнаружить вместо дома, вместо оплота семейного счастья и личного благополучия, большую дымящуюся воронку.
Москва, немало в этом звуке…
***
Через три дня после удара Дед полностью пришел в себя. Это стало ясно по тому, с каким аппетитом он наконец-то выпил четвертинку виски. И не просто выпил, но еще и спросил тут же, не успев закусить как следует:
– А где же Люся? Куда это она запропастилась?
– Люся, Люся, я боюся! – неудачно сострил Следопыт.
– Тут такие дела, Дед, получились, – начал Танцор как можно деликатней объяснять ситуацию. – Ты, как и твой кумир Гинзберг, вкусил мужского тела.
– Не понял, – насторожился Дед.
– Люся оказалась трансвеститом.
– Ёксель-моксель! – воскликнул Дед, что на языке Стрелки означало «Bay!». – Кто бы мог подумать! А так все натурально было!
– Вся эта натуральность, Дед, – уже не столь деликатно продолжил Танцор, – основывалась на двух компонентах: на силиконе и на вазелине. Такие дела.
– Так куда вы ее, японский городовой, дели? – спросил, казалось бы, ничуть не обескураженный Дед. – Где она? Что с ней?
– Во-первых, не она, а он. Во-вторых, Люся оказался шпионом.
И Танцор, Следопыт и Стрелка, перебивая друг друга, жестикулируя, выложили Деду всю эту неприглядную историю.
Дед нахмурился. И тут же со словами: «Ну, курва!» – полез под кровать. Обнаружив в тайнике заветную дискету в целости и сохранности, слегка успокоился.
– Так что же это за бомба такая? – спросила Стрелка. – И на хрена она понадобилась Весельчаку?
– На хрена, на хрена! – проворчал Дед. – Да за эту штуку Пентагон миллиардов десять отвалил бы. Да кто ж этим козлам продаст? Это будь здоров какая хреновина с морковиной!
– А нельзя ли поконкретней? – сказал недовольный этим дешевым спектаклем Танцор. – Что за хреновина, с какой такой морковиной?
– Это моя интеллектуальная собственность, – насупился Дед.
– Блин, как его от смерти спасать, так это мы за бесплатно! Вон, когда Стрелка тебя выхаживала, так готова была даже молоком грудным напоить, если бы оно у нее было. А тут, блин, интеллектуальная собственность! Суверенитет личности! Так, Дед, дело не пойдет. Или мы одна команда. Или четыре трупа, если каждый сам за себя. Согласен?
Дед согласился. Поскольку старческого эгоизма накопилось в нем не так уж и много.
И вскоре последовали объяснения принципа действия программы «Pizdetc vsemu». Объяснения предельно путанные и невнятные, поскольку исходили они из уст гениального самородка, опирающегося в своих действиях более на интуицию и озарение, чем на научно-технический опыт человечества.
Программа PV предназначается для разрушения самых разнообразных объектов, вне зависимости от их объема и массы, при помощи резонанса. Перед ее запуском необходимо ввести в область Data командой Input исходные данные: высоту, ширину и длину объекта, преобладающий материал, из которого он изготовлен, температуру воздуха внутри и снаружи объекта, толщину стен, потребляемую электрическими приборами мощность.
Причем никаких точных измерений не требуется, достаточно определить каждый параметр на глазок, то есть весьма приблизительно. Поскольку, как утверждал Дед, вся видимая нами вселенная достаточно однородна, в любом ее уголке соотношения между различными параметрами одного и того же тела подчиняются единому закону. Так, например, при высоте дома в 320 метров его ширина не может равняться 30 сантиметрам.
Что же касается московского градостроительства, то тут и вообще все стандартизировано. Необходимо задать лишь приблизительный возраст объекта, а все остальное находит программа PV. То есть определяет резонансную частоту.
Затем откомпилированный файл PV.exe запускается на компьютере, который находится в разрушаемом помещении. Наличие компьютера и подключение объекта к достаточно мощной силовой подстанции – это два необходимых и достаточных условия эффективной работы PV.
– Все ясно? – спросил Дед.
– Ясно, ясно, – в один голос откликнулись слушатели, которые уже начали засыпать. – Не тяни кота за хвост!
– Хорошо, пойдем дальше, раз вы такие сообразительные.
Дальше программа PV начинает с резонансной частотой раскачивать электрическую сеть, то повышая нагрузку процессора и периферийных устройств, то снижая. Это приводит к ритмичному нагреванию и остыванию электрических проводов и кабелей, проложенных в стенах здания. Вначале эти температурные колебания незначительны. Однако их амплитуда постепенно возрастает. И возникают колебания стен, вызванные циклическим изменением температуры.
Поскольку процесс происходит с резонансной частотой, то через некоторое время, когда амплитуда превышает критическое значение, объект рассыпается в пух и прах.
– В пух и прах! – яростно воскликнул Дед, изо всей силы стукнув кулаком по столу.
– Хорошо, предположим, это так, – сказал Танцор.
– Что значит «предположим»?! – начал выходить на резонансную частоту Дед. – Так и только так!
– Да, но может ли эта штука разрушить, скажем, Москву?
