Алексей Котов - Передайте в Центр (сборник)

Джон немного подумал и осторожно спросил:

– Это поможет вернуть нам мою потерянную папку, Эли?

– Безусловно. Но папка, которую ты потерял, не твоя, а Фила Андерсена.

При одном упоминании имени Фила, по спине «Дубины» пробежала холодная дрожь.

– Нам нужно поторопиться, Эли. Вдруг Фил потребует папку назад.

– Сомневаюсь. По крайней мере, в ближайшее время, ты можешь быть спокоен, Джон.

В 21.30 Колю Никитина сменил на посту лейтенант Витя Иванов. Коля с трудом поднялся с холодного асфальта. Сильно болело горло и голова.

– Коля, ты как, а?.. – спросил лейтенант Иванов.

Коля безнадежно махнул рукой.

– Температура, кажется, но это ерунда. Я завтра как всегда к восьми приду.

Колю чуть шатнуло в сторону, но он сжал зубы и устоял на ногах.

«Как бы воспаление легких не получилось», – подумал он.

Вдруг на мгновение Коля представил себе свои собственные похороны. Впереди его гроба несли орден на красной подушечке, а сзади шла безутешно рыдающая и потерянная Марина.

Коля мстительно улыбнулся.

– Лучше больничный возьми, дурак, – посоветовал лейтенант Иванов.

– Приду! – упрямо и сипло повторил Коля.

Утром Эли Форстер посетила пару магазинов и снова вернулась в отель. Она села у окна и взяла еще недовязанный до конца свитер.

Лейтенант Коля Никитин только что занял свое рабочее место, а на соседней остановке тотчас появилась Марина.

«Любовь – ты бессмертна, как переменная облачность! – улыбнувшись, подумала Эли. – Говорят, что на кольце мудрого Соломона была надпись «Все пройдет». Это значит не только то, что все закончится, но и то, что это «все» начнется заново в другое время, в другом месте и с другими людьми… Людям свойственно повторять ошибки».

Мысли молодой женщины были холодными и спокойными, как вода в лесном ручье.

«И ты, Фил, тоже ошибся, – продолжила про себя Эли. – Я не буду работать ни на тебя, ни на русских. Тебе не достанутся мои деньги, а русским – моя свобода. Одним словом, трудно удержать черную кошку в темной комнате, если она захотела увидеть свет…»

Ручеек холодных мыслей вдруг вильнул в сторону и на нем появился бумажный кораблик. На его борту был написан адрес: Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять… Эли поморщилась и выбросила его из головы.

По адресу Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять жила восьмидесятилетняя старушка с добрым лицом. Летом она сдавала комнаты людям, не страдающим дурными привычками. Старушка любила тишину и розы под окнами своего домика.

Месяц назад, уходя от слежки, Эли разбила дорогую машину в пятидесяти километрах от Лонг-Спрингс. Потом она долго голосовала на шоссе. Ее подвез веселый дальнобойщик с грузом мороженных кур. Они много болтали, и Эли часто смеялась.

«Как его звали?..» – Эли наморщила лоб и вдруг с удивлением поняла, что не помнит имени веселого шофера.

«Странно!»

Эли усмехнулась… Она вспомнила другое имя – Гарри Чейз. Улыбка погасла, лицо Эли стало серьезным и строгим.

«Нет, вы все ошибаетесь!.. – решила она. – И Фил, и русский генерал с кошачьей фамилией и даже Гарри Чейз. Я только кошка, которая хочет выйти из темной комнаты».

Стрелки часов показывали половину девятого… Генерал Кошкин расхаживал по кабинету, внося волнение в слоистые облака табачного дыма. Генерал кусал мундштук погасшей трубки и сосредоточенно думал.

– Доброе утро, Николай Александрович.

Генерал оглянулся. У двери стоял высокий худой человек в форме капитана. У него было усталое лицо и плотно сжатые бледные губы.

– А, ты, Петр Леонидыч?.. Здравствуй, – генерал кивнул на мягкое кресло. – Садись. Заявление на отпуск принес?

– Завтра, Николай Александрович, – пообещал капитан Решетников.

– Боюсь, что и завтра у тебя ничего не получится, – сказал Кошкин. – Ты мне нужен на пару дней. Теперь докладывай, что там у тебя?

– Метью Брауна пора брать, товарищ генерал, – капитан Решетников открыл принесенную с собой папку. – Позавчера Браун взял «груз» в Новосибирске, а сегодня в шесть утра спрыгнул с поезда Москва-Туапсе. Теперь он направляется в сторону грузинской границы.

– А в Адлере у него точно нет явки?

– Проверяли – нет.

Кошкин подумал.

– А Майкл Коэн?

– Пока отлеживается на явке в Нижнем Новгороде. Кстати, ему тоже с поезда прыгать пришлось – ногу повредил.

– Не аккуратно работайте, – буркнул Кошкин. – Что у вас, понимаешь, шпионы с поездов, как безбилетники, выбрасываются?

– Учтем, товарищ генерал.

– Ладно, ладно!.. – Кошкин махнул рукой. – Ты мне лучше, Петр Леонидыч, вот какую загадку реши: сейчас Эли Форстер сидит в гостинице и что-то вяжет. «Леди Винтер» ходит только по магазинам, театрам и выставкам. Больше практически никаких контактов. Теперь вопрос: что задумала Эли?

Капитан Решетников немного подумал.

– Что-то очень серьезное, Николай Александрович. Более того, судя по ее поведению, Форстер рассчитывает на сто процентный успех своей операции.

– Когда?

– В самое ближайшее время.

– Так, значит… – Кошкин набил трубку табаком и закурил. – Теперь еще вопрос, но сначала подсказка: недавно Эли встречалась с Филом Андерсеном. Второй вопрос: на кого работает Эли Форстер?

– Только не на Фила Андерсена, – быстро ответил капитан Решетников.

– Уверен?

– Абсолютно. Эли Форстер никогда не играет в одну игру. Пять лет назад, в Берне, она вела сразу четыре. И как мне кажется причина ее поведения опять-таки в Филе Андерсене. Она не верит этому человеку.

– Это ты еще тогда в Берне понял, когда Эли оторвалась от твоего «хвоста»? – перебил Кошкин. Он прищурился и в генеральских глазах вспыхнул насмешливый огонек. – А еще причины есть?

Решетников кивнул.

– Есть. Например, адрес: Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять, и имя – Гарри Чейз.

– Кто это?

– Не знаю. Я получил это имя и адрес из третьих, точнее даже пятых рук.

– Шпионские слухи?

– Да, но Фил Андерсен не обратил на них никакого внимания.

– Вывод, какой напрашивается, Петр Леонидыч?

– Простой: «крючок», на который посадил Фил Андерсен Эли Форстер, он считает очень крепким. Но… – капитан задумался, подбирая нужные слова.

– …В этом его главная и огромная ошибка, – закончил за помощника генерал Кошкин.

– Совершенно верно, Николай Александрович, – капитан Решетников кивнул.

– Вот что, Петр Леонидыч, мы тут с тобой одну операцию проведем, – генеральская трубка пыхнула дымом, а там, за дымом, сверкнул хитрый генеральский взгляд. – Очень скоро проведем. А потом ты – сразу в отпуск. Понял?..