…Фризе подождал минут десять. Для верности. И вышел из зарослей,
Прежде всего он обернул руку платком и достал из куртки Смагина сотовый телефон и «кольт». Забросил их на середину реки. Через полчаса они уйдут в мягкое торфяное дно не меньше чем на полметра.
Потом Владимир перетащил сладко похрапывающего директора в лодку и отчалил…
…Смагин проснулся от дикой боли в затылке. Мелькнула мысль о том, что стоит открыть глаза, и голова просто взорвется. Он долго лежал и не поднимая век, прислушиваясь к ноющей боли.
Пахнуло дымком от костра. Где-то совсем рядом покрякивали утки. И тут же Смагин услышал всплеск, характерный звук бьющейся на земли большой рыбины.
Он приоткрыл глаза. Было раннее утро. Высокий мужчина в брезентовой штормовке засовывал в садок здоровенную красноперку. Михаилу Яковлевичу ни разу в жизни не удавалось вытянуть такую красавицу.
«Да ведь в этих местах красноперок нет!» — подумал директор.
Мужчина, почувствовав взгляд, обернулся:
— Проснулись?
Он аккуратно положил удилище на траву и сел на складной стульчик рядом с директором департамента.
Мужчине было лет тридцать, а может, и сорок. Удлиненное, с правильными чертами запоминающееся лицо. Тонкий, с легкой горбинкой нос, спокойный взгляд светлых холодных глаз. Михаилу Яковлевичу показалось, что глаза у незнакомца бездонные — в них не отражались даже отблески костра, потрескивающего рядом.
Несмотря на брезентовую рыбацкую штормовку и высокие резиновые сапога, мужчина выглядел здесь, на берегу, чужим, лишним. Он совсем не был похож на рыбака, хотя и выловил минуту назад чудо-красноперку.
— Со мной что-то случилось? — спросил Михаил Яковлевич и только сейчас обнаружил, что завернут в мягкий шерстяной плед. И самое главное — что речка перед ним узкая, стремительная, а не широкая, плавная. А берега пологие и заросли густыми кустами ивняка.
— Вы, наверное, крепко уснули в своей лодке. — Высокий рыбак улыбнулся и показал на красную лодку, вытащенную на отмель. На этой лодке Смагин приплыл с базы к месту рыбалки.
— А что это за место?
— Река Нерль. Километра четыре от Усолья.
— От Усолья?! — ужаснулся Смагин. — Как же это? Я ловил недалеко от Плещеева озера!
— На охотбазе?
— Да! Черт возьми!
— Далеко заплыли.
— Я спал в лодке?
Мужчина кивнул:
— Я удивился — ни удочек при вас, ни рыбы…
— Меня же давно хватились! Надо срочно позвонить. — Михаил Яковлевич сбросил плед, поднялся. Почувствовал легкое головокружение. — Что-то со мной непонятное. А где куртка?
— Это все, что на вас было! Хорошо, что ночь теплая. Я бы на вашем месте глотнул водки.
— У вас есть? — Смагин почувствовал озноб. Только не мог понять, то ли от холода, то ли от тревоги.
Мужчина достал из вещевого мешка бутылку «Московской», налил в пластмассовый стаканчик.
Как ни был расстроен Михаил Яковлевич, он с удовлетворением отметил на этикетке эмблему московского завод «Кристалл».
Водка помогла ему принять решение.
— Вы москвич?
— Да.
— На машине?
— «Жигуль» за кустами. Здесь до шоссе меньше километра и съезд к реке хороший.
— Не подкинете меня на базу? Я заплачу. — Смагин вспомнил, что в куртке были и деньги.
— О чем разговор! Какая плата? Я только соберу снасти… Возвращаться уже не буду.
Через полчаса Смагин подъезжал к базе. За всю дорогу они почти не разговаривали. Михаил Яковлевич мучительно пытался вспомнить, что произошло? А водитель не надоедал — видел, что бедолага расстроен. Только у ворот базы, когда встревоженный Утохин торопливо раскрывал ворота, а охранник Коля с криком: «Нашелся!» бежал навстречу машине от дома, Смагин протянул водителю руку и с чувством сказал:
— Спасибо! Я ваш вечный должник! Меня зовут Михаил Яковлевич Смагин.
— Владимир Фризе, — представился водитель «Жигулей».
БЛЕФ
— Ты знаешь точное значение слова «блеф»? — спросил Фризе у Пугачева, когда, накупавшись всласть на Москве-реке, они медленно брели по заросшему травой проселку к даче.
— Ну… Вот когда мы сидим за преферансом, а у меня на руках бросовая карта…
— Ладно, ладно! — Фризе рассмеялся. — Я, прежде чем спросить тебя, поставил сто к одному, что именно с этого ты и начнешь!
— И что же ты сам у себя выиграл?
— Лишнюю рюмку водки. Я сегодня утром заглянул в словарь. Блеф — по-английски обман.
— Эрудит!
— В словаре два значения. Первое, ты правильно изволил заметить, прием в игре в покер. А второе…
— Володя, ты чего разволновался? Думаешь, мы в прокуратуре так забурели, борясь с преступниками, что позабыли прописные истины?
— Нет, не думаю. Но так как я хочу предложить тебе поблефовать, то обязан напомнить второе значение этого слова: «Блеф — выдумка, обман из хвастовства или рассчитанный на запугивание».
— Кого ты хочешь запугать?
— Директора департамента по розыску родственников за границей.
— А, джип «Лендровер» с таинственным номером?
Владимир вытаращился на приятеля:
— Откуда ты знаешь?
— Не люблю, когда от меня пытаются что-то скрыть. Ты помнишь, когда я первый раз позвонил по телефону, меня послали куда подальше?
Фризе кивнул.
— Потом верный человек шепнул: джип из Корпуса охраны.
— А мне ты этого не сказал!
— Володька! В наших стенах? Ты слышал по телику заявление мэра? «У нас ведется тотальное прослушивание!» А я знаю побольше, чем он. И не перебивай меня!
В этот момент из кустов выскочили две собаки — огромная черная догиня и болонка. Догиня с лету боднула Фризе так, что он чуть не опрокинулся навзничь, а потом принялась прыгать вокруг, пытаясь лизнуть в лицо.
— Нюрка, хулиганка! — отбивался Владимир. — Что ж ты делаешь? Выпачкала, зараза.
Болонка в это время яростно облаивала Пугачева, пытаясь ухватить его за брюки.
— Так их, миленькие! Хватайте за лодыжки!
Роман Савельев, толстый, улыбающийся, шагал навстречу. Золотые цепочки на шее, голый живот, покрытый курчавыми седеющими волосами, и широченные бермуды с пальмами делали его похожим на дикаря.
«На ловца и зверь бежит, — с удовлетворением подумал Фризе. — Теперь, господин сыщик, забудьте про обиды и улыбайтесь пошире».
Они обнялись. Владимир представил Роману Пугачева.
— Мой друг Евгений. Важняк из Генеральной прокуратуры.
— Ребята, окунемся разок, и ко мне! — предложил Савельев. — Мне прислали из Астрахани такой паюсной икры!
— Старик, сегодня не получится. Нам требуется кое-что обсудить.
