Блестящие крошки летели во все стороны, и это выглядело празднично и нарядно. Любуясь в маленькое окошко в костюме садового гнома улыбками детишек, тычущих в неё пальцами, Юта каждый момент своей сложной работы представляла себя в фиолетовом бархатном платье. В своих мечтах она крутилась перед зеркалом, счастливо улыбаясь себе самой. Потом она выходила из дома и ловила на себе восторженные взгляды прохожих. Шла две остановки пешком, чтобы все окружающие заметили её прекрасное платье. Поднималась по широким ступеням и входила в лицей походкой принцессы, и все парни ложились штабелями к её ногам, очарованные неземной красотой.
Уголок роскошного платья небрежно торчал из пакета. А Юте хотелось рыдать от одиночества и травли, которую устроили ей собственные одноклассники. Неделю назад они восхищались ею и внимали каждому слову. Неделю назад она была самой популярной девушкой в школе, с которой хотели встречаться и уроды, вроде Солитёра и красавчики, как зеленоглазый Винс. Теперь все они объединились против неё. На уроках сыпали ей в волосы шелуху от семечек, а на переменах заталкивали в мужской туалет и держали двери, чтобы она не смогла оттуда выйти. Глотая слезы на подоконнике, она терпеливо ждала, когда прозвенит звонок на урок и все эти «народные мстители», наконец, разойдутся по классам, чтобы и она смогла покинуть ненавистный мужской туалет.
Сейчас она никто. Презираемая и гонимая всеми, кем раньше не дорожила, считая их низшим плебейским стадом. Теперь это стадо восстало против неё, и Юта в полной мере оценила, на что способна толпа тех, чьи мысли настроены на одну волну. Никогда человек не сможет выжить в одиночестве, особенно, если против него враждебно настроены массы. Они способны задавить количеством. Листая комментарии на канале Макса, Юта не смогла сдержать слез. Все те, кто раньше писали ей настоящие хвалебные оды, превратились в ярых хейтеров. Обливая помоями всю её семью, они, кажется, получали огромное моральное наслаждение от своего гадкого поступка. Макс подчищал комментарии, но ненавистники Юты превосходили его числом. Дошло до того, что ему пришлось закрыть комментарии. Но это не значило, что все эти люди замолчали. Лишившись возможности писать, они заговорили. В спину. А осмелев, и в лицо.
Каким бы желанным платье ни было, положительные эмоции от его покупки поглотила пустота, которая разрасталась день ото дня с момента получения задания от Инсинуатора. Она затягивала в себя улыбки, искры в глазах и, что самое болезненное, моменты, ради которых стоит жить. Зачем просыпаться утром, если тебе больше не хочется смотреть на небо и загадывать желания в звездопад? Зачем выходить на улицу без желания пнуть жёлтые опавшие листья? Для чего ждать зиму с её веселыми праздниками, когда совсем не хочется веселья? Если такова взрослая жизнь, то Юта для себя решила не взрослеть никогда. Стать частью бесконечного человеческого конвейера – худшее, что может произойти.
9 ноября. Вечер.
Переминаясь с ноги на ногу у подъезда, вход в который был перекрыт железной дверью с домофоном, она неуверенно набрала номер квартиры, но, вместо того, чтобы нажать на кнопку с колокольчиком, выбрала «Сброс» и направилась в сторону тротуара. Мимо прошла девушка с коляской. Пришлось бы прибавить скорость, чтобы обогнать её, поэтому она вернулась к двери и снова набрала заветные цифры. Отбила ногой такт мелодии, проигравший в голове, и, решительно развернувшись, пошла прочь. В этот раз она остановилась на углу дома. Глубоко вдохнув, сжала кулаки и почти бегом вернулась к железной двери подъезда. Оглядевшись по сторонам, украдкой набрала те же самые числа, которые набирала последние двадцать минут, каждый раз обещая себе, что в этот-то раз уж точно не побоится позвонить. Но указательный палец не слушался её и зависал в миллиметрах от кнопки с колокольчиком, не позволяя сделать первый шаг навстречу.
Дверь распахнулась так резко, что едва не ударила её в лицо наотмашь. Запоздало отскочив в сторону, она подняла глаза и обомлела.
– Добро пожаловать в Клуб Отвергнутых. Первое правило Клуба знаешь? – ухмыльнулся Нильс.
От удивления не сумев выдавить из себя ни слова, она лишь кивнула с растерянной улыбкой.
– Ну? – переспросил он и после секундной паузы сам ответил на свой вопрос:
– Никому не рассказывать о Клубе Отвергнутых. Или ты так далека от культовых фильмов, что не знаешь первое правило любого Клуба?
По его широкому лицу расплылась улыбка. Но она по-прежнему молчала, ухватившись взглядом за мимику Нильса, никак не могла разобраться, что же сейчас творится в душе этого весельчака. Есть ли, вообще, у него душа, если он позволяет себе так жестоко поступать с собственными друзьями, которые всего лишь исполнили приказ безумного Инсинуатора?
– Прова-а-ал! – вздохнул он. – Я уже устал наблюдать, как ты тут пляшешь под моими окнами. В принципе, мне хватило бы и серенады.
Сделав кистью руки пригласительный жест, прямо как галантный швейцар пятизвёздочного отеля из фильмов про любовь, сам же и прошел в подъезд первым, будто пригласил вовсе не Юту. Он выглядел сейчас совсем как тот Нильс, которого она знала много лет до старта игр Инсинуатора. Взмахнув волосами, чтобы отогнать от себя внезапно свалившийся рой воспоминаний, Юта несмело шагнула за ним следом.
– Я читал комментарии относительно тебя на канале Макса. Можешь не рассказывать.
Нильс уже заварил черный чай с малиновым вареньем и достал из шкафа теплый шерстяной плед. Свернувшись калачиком, Юта уютно устроилась на раскладном диване, обложившись со всех сторон подушками. Её ладони крепко сжимали большую кружку с ароматным согревающим напитком.
– Долго плясала? Я всего минут пять наблюдал, меня мама позвала. Она тебя случайно приметила, когда цветы поливала.
Узнав, как долго Юта не могла собраться с силами и просто позвонить в домофон, он тут же рассмеялся своим привычным смехом. Тем самым, которым смеялся много лет подряд в их компании, заряжая всех вокруг хорошим настроением.
– Ты провал, Ют! Неужели думаешь, я бы вывернул на твою голову ведро кипятка за то, что звонишь мне в домофон? – уточнил он сквозь смех.
– Просто мы все отдалились в последнее время, – она виновато пожала плечами и опустила голову вниз.
– Не все. Вы прекрасно дружили вчетвером.
– Ты прятался, Нильс! Я звонила тебе, но ты не брал трубку. Я видела, что ты читаешь мои сообщения, но ты не ответил ни на одно из них! – взмахнула рукой Юта.
От возмущения она едва не опрокинула чашку чая себе на колени.
– Знаешь, чем мы с тобой отличаемся? Я не прятался от вас. Слив себя из общества двуличных утырков на уроке литературы, я хотел
