— Откуда она узнала адрес, по которому переводила деньги?
— Голос назвал. Проснувшись утром, она его прекрасно помнила, хотя вообще-то память у нее не очень хорошая на цифры и адреса.
— Любопытно, — пробормотал Жакоб, — Очень любопытно. А сама она посещала сборища этой секты?
— Нет. Ни разу у нее не возникало такого желания.
— Странно… А как ей слышится этот голос — звучит внутри или доносится откуда-то извне?
— По-моему, она просто слышит его — и все. Как мой голос.
Доктор Жакоб недовольно хмыкнул, потом спросил:
— На головные боли не жалуется? Не говорит, будто ее голову словно распирает изнутри?
— Нет.
— И на бессонницу не жалуется?
— Нет, она спит крепче меня.
— А других галлюцинаций у нее не бывает, кроме этого «небесного голоса»?
— Вы знаете, последнее время с ней стало твориться что-то странное. Однажды она вдруг якобы увидела в саду цыгана с ручным медведем. А на прошлой неделе ей показалось, что в сад забежал волк и прячется в кустах. Все это ей, конечно, пригрезилось.
— Это, может быть, и болезнь, — в глубокой задумчивости, забавно наморщив лоб, пробормотал доктор Жакоб. — Но я сильно подозреваю, что ваша любимая тетя стала жертвой каких-то ловких мошенников.
— Каким образом? — испугалась я.
— Вот это-то нам и предстоит узнать. Уж больно подозрительны эта небесные голоса», дающие совершенно конкретные и весьма земные приказания. Ваша тетка богата?
— По-моему, да, хотя я никогда не интересовалась особенно…
— Вы ее единственная наследница?
— Послушайте! — вспыхнула я.
— Не обижайтесь, я вовсе не хочу вас уличать в каких-то корыстных замыслах. Я вполне верю, что вы искренно любите свою тетю и хотите ей добра. Но мне просто надо знать, есть ли кто-нибудь на свете, кому было бы выгодно, чтобы деньги тети перешли в руки этих жуликов.
— Не знаю и не хочу обсуждать эти вопросы, — резко ответила я. — Одно могу сказать совершенно твердо и определенно: никого из членов этой секты тетя не знает. Упрекать людей, которых вы совершенно не знаете, в преступных намерениях — это, мне кажется, бесчестно.
— Странно, что она и не пытается с ними познакомиться, — пробормотал он, не слушая меня. — Похоже, они готовят себе алиби… А вы верите, будто ваша тетя в самом деле слышит некий божественный голос свыше? Забавно! Но почему этот «глас небесный» советует давать деньги именно этой секте, а не какой-нибудь иной? В этом очень интересно разобраться. Я материалист, медик, психолог, в небесные голоса и божественные откровения не верю, поэтому первым делом я задаю вопрос римских юристов: «Qui prodest?» — «Кому это выгодно?» Вам — явно нет. Доктору Ренару? А что касается ловкости шарлатанов, — добавил он, — то, верьте мне, я их повидал куда больше вашего. Свыше сотни разоблачил и посадил на скамью подсудимых…
Я расхохоталась, потом сказала:
— Доктор философии, ловкий факир, обманщик и фокусник, да к тому же беспощадный разоблачитель шарлатанов — и все это в одном улыбающемся лице. Невероятно! Как вы ухитряетесь совмещать все это?
— Я не обманщик, а иллюзионист, — нахмурившись, наставительно сказал он. — Мы выступаем на сцене или цирковой арене перед зрителями, которые хотят, чтобы их развлекали интересными фокусами. Они хотят быть обманутыми, для этого и приходят. А шарлатаны и жулики обманывают простаков, спекулируя на их суеверии. И я считаю своим долгом разоблачать таких проходимцев. Для меня это, если хотите, своеобразная форма атеистической пропаганды.
— Но вы в самом деле думаете, будто моя тетка стала жертвой каких-то мошенников? Каким образом?
— Чтобы выяснить это, нам придется поехать к вам. Вы меня приглашаете?
Я на какой-то миг помедлила с ответом, но он сразу заметил мои колебания и спросил;
— В чел дело? Ведь вы же специально приехали ко мне за помощью? Вы мне не доверяете?
— Нет, что вы! — поспешно ответила я. — Просто подумала: может, все-таки лучше предупредить тетю?
Через четверть часа мы уже сидели в машине.
Доктор Жакоб вел свой синий «мерседес» на хорошей скорости, очень плавно и мягко и, не отрывая глаз от серой ленты шоссе, расспрашивал меня о тете, о нашей жизни. Сперва я немножко насторожилась: уж не устраивает ли он мне допрос? — и отвечала суховато, односложно. Но постепенно он сумел разговорить меня.
— А кто еще живет у вас в доме?
— Прислуга.
— Много?
— Трое.
— И они давно у вас служат?
— Давно. С детства, — ответила я и тут же поспешила поправиться: — То есть с моего детства, конечно.
Рассказала я ему и о докторе Ренаре, как он каждый день обедает с нами, попыхивая неизменной глиняной трубочкой, а потом украдкой дремлет где-нибудь в укромном местечке, в саду, и как он рисковал жизнью, высасывая в детстве из моего горла чуть не задушившие меня дифтеритные пленки…
— Вы рано потеряли родителей?
— Да. Мама умерла, когда мне было десять лет, А отца я совсем не помню,
— Значит, тетя вас вырастила и воспитала… Скажите, у нее хороший характер? — спросил Жакоб, помолчав.
Я покосилась на него и хотела сказать: «Какой же вы психолог, если задаете такие вопросы?..» — но промолчала. Можно ли в двух словах описать характер человека?.. Но он ждал ответа на свой вопрос, и я коротко сказала:
— Я ее очень люблю, свою тетю.
Он молча кивнул.
А я думала свое: как ужасно, что теперь тетя так страдает и в нашем милом доме все переменилось…
— Мы не проскочили поворот к вашему дому? — прервал мои мысли доктор Жакоб. — Кажется, это должно быть уже где-то близко.
Я оглянулась по сторонам.
— По-моему, второй поворот направо. Там еще будет маленькое кафе.
— Ясно. Можете дремать дальше.
— Я не дремлю, — сухо ответила я.
Через десять минут мы уже остановились перед нашим уютным домом, окруженным столетними дубами.
— Милости прошу, — сказала я не очень уверенно.
Тетка оказалась в хорошем настроении и приняла нас приветливо. Доктора Жакоба я представила ей как своего старого знакомого, инженера, недавно вернувшегося из Франции.
— Он производит приятное впечатление, — шепнула мне тетя. — Не слишком красив, правда, но теперь вообще нет красивых мужчин. Тебе полезно развлечься.
Мне не очень понравилось, как внимательно осматривал все вокруг доктор Жакоб — словно заправский сыщик, выискивающий преступников. Но когда мы вышли на террасу, он меня обрадовал, сказав:
