— Жалкая посудина, и капитан ей под стать, — пробормотал сквозь зубы старый моряк. — Только американский пират, плавающий в китайских морях, мог довести корабль до такого состояния. А экипаж! Индусы в белых куртках, африканцы в невероятных отрепьях, косоглазые малайцы да еще двадцать пять или тридцать китаез с косами… Хороши матросы!.. Настоящий зверинец!
В эту минуту капитан, стоя на мостике, произнес знаменитое «Go ahead!»[22], и корабль тут же занесло на повороте.
— Смотри-ка, смотри, — взглянув на помощника капитана, стоявшего в момент отплытия на своем посту, сказал Фрике, — если я только не ошибаюсь, с ним мы вели дела на суше. Что же до капитана… Черт возьми! Он поколотил вчера вечером нечистого на руку банкомета.
— Да, ты прав, — ответил Пьер Легаль. — Интересно, чем занимался этот разбойник две долгие недели в Макао?
— У него такая физиономия, что он вполне мог на свой страх и риск заняться разбоем и на берегу.
— Во всяком случае, капитан и его помощник друг друга стоят. А вообще я не понимаю, как можно содержать корабль в таком состоянии. На палубе черт знает что! Тут и свиньи, и тюки, и разбросанный уголь, к штурвалу прямо не притронуться, такой он грязный, а шлюпки в каком состоянии, да еще и завалены не пойми чем.
— Наш пират старается использовать каждый метр. Поскольку трюм и нижняя палуба у него забиты эмигрантами, он предпочитает, вероятно, держать съестные припасы наверху.
— Все это так! Но хорошенькая получится картина, если волны накроют палубу.
Предсказания моряка оправдались сразу же, как «Лао-цзы» вышел в открытое море.
Стоял ноябрь. Погода была пасмурной, и северо-западный муссон гнал со стороны берега тучи, которые вскоре заволокли все небо. Море, обычно неспокойное в этих местах, стало страшным. Началась невообразимая качка, и высокие волны тут же обрушились на палубу, превратив ее в настоящее болото.
Капитан, считавший, что все идет как нельзя лучше, с довольным видом расхаживал по мостику и спокойно жевал табак.
— Черт побери, — возмущенно пробурчал Пьер Легаль. — Почему этот негодяй не поставит паруса? Представляю, в каком состоянии сидящие в трюме, на них живого места не осталось. Что он тянет?
В это мгновение раздался свисток капитана; тут же все китайцы, размахивая длинными косами, бросились с резкими криками к бакштагам[23] и закружились вокруг них, словно флюгеры. Грот[24], фок[25] и кливер[26] были ориентированы на левый борт, и качка прекратилась. Этот маневр, хотя он, казалось бы, и отвечал желаниям Пьера Легаля, очень его обеспокоил.
— Послушай, — обратился он к Фрике, — уверяю тебя, я еще в своем уме. Мы явно идем не тем курсом. Сейчас ноябрь. Уже целый месяц дует северо-западный муссон, мы должны были взять курс на Сингапур, и нам дул бы попутный ветер, тогда как ветер дует с левого борта, словно мы направляемся на Филиппины.
— Что мне ответить тебе, дружище? Ты же прекрасно знаешь: я в этих делах ничего не смыслю.
— Вот увидишь, здесь что-то не так.
— Наш пират не может уж до такой степени не разбираться в навигации. У него, видимо, есть какой-то план. Пойдем спать, завтра все прояснится.
Пьеру Легалю плохо спалось в эту ночь. На рассвете его разбудила тишина — машина не работала. Он тут же выскочил на палубу. С губ его сорвалось крепкое ругательство, когда он увидел, что все паруса подняты, мачты скрипят под напором ветра, и корабль, подгоняемый муссоном, буквально летит по волнам. Лаг[27] наверняка показал бы не меньше десяти узлов[28].
«Силен, — подумал Легаль одобрительно. — Идет на одних парусах… Но негодяй по-прежнему держит курс на юго-восток. Надо было бы мне во всем этом разобраться».
Моряк захотел взглянуть на компас. Румпель[29], чтобы его не залило водой, был установлен на высокой платформе, и Пьер тут же направился к нему.
— Туда нельзя, — грубо остановил его стоявший рядом со штурвальным матрос-американец с револьвером за поясом.
— Я хотел бы взглянуть на компас, — спокойно ответил бретонец.
— Я сказал, туда нельзя, — еще грубее повторил американец.
Встретив помощника капитана, собиравшегося заступить на вахту, Пьер в недоумении рассказал ему о том, как грубо разговаривал с ним матрос.
— Наш курс вас не касается, — не менее грубо отрезал помощник. — Вы находитесь на пассажирском судне.
— Я заметил это еще вчера, — проворчал Пьер Легаль. — Ладно. Посмотрим кто кого.
Не говоря больше ни слова, он спустился в каюту. Проснувшись, Фрике увидел, как боцман заряжает свой револьвер.
— Бог мой! Что это значит, моряк? — воскликнул он.
— Я хочу быть готовым выстрелить в… этого подлого пса.
— Черт возьми! Неужели дела обстоят так плохо?
— Хуже, чем ты полагаешь, друг. Или я здорово ошибаюсь, или нам придется хлебнуть горя.
— Ба, таким парням, как мы с тобой, сам черт не страшен.
— Если бы речь шла только о нас, меня бы это не слишком тревожило. Но мы в ответе за жизнь наших рабочих и за деньги, доверенные нам друзьями.
— Да, дела неважнецкие, — проговорил задумчиво Фрике, — ты прав.
— А потому, если все пойдет слишком плохо, я размозжу голову этому янки[30]. Он дорого мне заплатит.
Наступило время завтрака, и друзья, несмотря на свои беспокойства, отдали должное странной смеси топленого свиного сала и рыбы, сдобренной перцем и чесноком, принесенной им в каюту китайцами. Удивительно, но после того, как это экзотическое блюдо было с аппетитом съедено, они погрузились в глубокий сон.
Проснувшись, ни Пьер, ни Фрике не могли определить, как долго они спали, но казалось, что времени прошло немало. В каюте было абсолютно темно. И тот и другой чувствовали себя отвратительно: руки и ноги были словно из ваты, а на голову, казалось, надели железный обруч.
— Но, — с трудом проговорил Фрике, и голос его прервался от гнева, — мы связаны!..
— Черт побери! — закричал Пьер Легаль. — Нас и впрямь заманили в западню.
Наши герои оказываются под строгим арестом. — Пьер Легаль награждает себя весьма выразительными, хоть и незаслуженными эпитетами. — Бретонский моряк не может смириться с тем, что его кормят с ложки, словно младенца. — Планы бандитов. — Страшные угрозы. — Почему пират не выбросил за борт наших друзей. — Два пути из Макао в Сидней. — На всех парах сквозь рифы. — Опасные маневры. — Корабль терпит крушение. — На рифе. — Агония корабля. — Капитан первым покидает тонущее судно. — Что происходило в трюме, пока «Лао-цзы» сидел на мели. — Бегство эмигрантов.
