— Точно.
— Если вы поделитесь со мной той информацией, что вам известна, возможно, я смогу помочь.
— Простите, Слоун. Боюсь, это невозможно.
Слоун спросила просто так, без какой-либо задней мысли, конечно, он не поделился бы с ней той секретной информацией, которой располагал. Но все же какими пророческими иногда могут быть слова человека.
«Хэвиленд Твин Оттер» зашла на бугристую взлётно-посадочную полосу так легко и незаметно, что казалось, будто она парила. Хоть это и была старенькая модель двухмоторного самолета, корнями уходившего в шестидесятые годы двадцатого столетия, она все также оставалась любимой моделью воздушных суден среди пилотов в здешней, щедро покрытой растительностью, зоне. Она без проблем могла взлететь и приземлиться на любой поверхности, так как ее взлетно-посадочный путь сравнительно короток.
Посадочная полоса, прилегающая к Дьявольскому Оазису, была отмечена флажками оранжевого цвета. Пилот направил самолет строго по центру обозначенной площадки, прямо в облако песчаной пыли. Лопасти турбовинтовых двигателей подняли еще больше пыли вперемешку с грязью, так что самолет моментально заволокло темным, непроглядным облаком. Самолет после нескольких секунд вибрации замер. Джип с открытым верхом тут же приблизился к отъехавшей задней двери.
Дэниел Сингер спустился на землю, давая своей долговязой фигуре — целых шесть футов и семь дюймов — возможность размяться после долгого перелета в столицу Зимбабве Хараре. Прилетел он сюда из Соединенных Штатов. Толстый кошелек и многомиллионные счета в швейцарских банках предоставили ему возможность приземлиться в Африке совершенно незамеченным. Тогда как для всех остальных он по-прежнему оставался дома, в штате Мэн.
На водительском месте сидела Нина Виссер. Она прошла с Сингером весь путь с самого начала возникновения этой самой организации, главной идеей которой являлось убеждение, будто человечество нуждается в мощной встряске, чтобы образумиться и прекратить издеваться над окружающей средой. Также она содействовала набору новых членов в организацию и, стоит признаться, работала весьма эффективно.
— Вы как всегда появились в нужное время в нужном месте, чтобы разделить с нами все тяготы нашего непосильного труда, — улыбнулась она. Ее черные глаза ее загорелись неподдельной любовью и уважением к своему шефу. Голландка, как и большинство здешних жителей, она говорила с легким акцентом. Сингер наклонился и поцеловал ее в щеку, отпустив саркастическое замечание:
— Нина, вам ли не знать, что мы, злобные гении, нуждаемся время от времени в укрытии от остального мира, чтобы творить свои темные дела.
— И у вас, конечно же, не оставалось иного выхода, чем приехать сюда, в это Богом забытое место, где до ближайшего туалета километров сто, а по всей округе вас без зазрения совести пожирают песчаные блохи.
— Скажем так, все горы и вулканы уже заняты, поэтому я арендовал это место у правительства Намибии через одну подставную компанию под тем предлогом, что буду снимать здесь какой-нибудь блокбастер. — Он повернулся, чтобы принять из рук показавшегося в проеме пилота свою сумку.
— Заправьте самолет. Мы здесь ненадолго.
Лицо Нины исказилось от удивления.
— Вы не останетесь с нами?
— К сожалению, нет. Мне нужно оказаться в Кабинде раньше, чем я предполагал.
— Какие-то проблемы?
— Небольшое недоразумение с поставками оборудования. К тому же я лично хочу удостовериться, что лодки, на которых мы собираемся совершить нападение, готовы. Более того, сама мать природа благоволит нам. Очередной тропический шторм наступает на пятки прошедшей по этой местности пару дней назад буре. Так что, думаю, нам не придется ждать больше недели до начала операции.
Нина резко замерла, лицо ее засияло от радости.
— Так скоро? Даже не могу этому поверить!
— Пять лет мучительной работы скоро принесут свои плоды. После этого на планете не останется ни одного человека, кто, будучи в здравом уме, вздумает отрицать опасность глобального потепления, — проговорил Сингер, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье. Машина отправлялась к старой тюрьме.
Тюрьма представляла собой устрашающую трехэтажную конструкцию из камня, ничуть не уступающую по размерам огромному складскому помещению с укрепленным валом на крыше, организованным для дозора. В каждую из стен было вделано лишь по одному окну, что еще больше утяжеляло конструкцию и вселяло предчувствие беды. Так и стояла тюрьма в одиночестве среди необъятной пустыни, отбрасывая мрачную тень на белоснежный песок.
Высокие деревянные ворота на железных петлях и подпорках, глубоко посаженных в камень, вели в центральный двор исправительного заведения. Первый этаж отводился для администрации, здесь также располагались комнаты для охраны, в то время как остальные два этажа предназначались для заключенных. В каждой камере по одному.
Солнце нещадно жгло прогулочный плац, отражаясь от белого песка, так что воздух здесь походил на расплавленный свинец.
— Как поживают наши гости? — спросил Сингер, когда Нина припарковалась перед входом в зону администрации.
— Вчера прибыли люди из Зимбабве и привезли своего заключенного, — ответила она, повернувшись к своему наставнику. — Но я до сих пор не понимаю, зачем они здесь?
— Не хочу вас расстраивать, но это всего лишь тактическая необходимость, которая позволит мне находиться на территории этой страны без оформления визы и прочей ерунды: мы ведь позволяем им воспользоваться услугами нашей тюрьмы. Этот заключенный — глава партии оппозиции, и скоро он предстанет перед судом за измену родине. Правительство правильно считает, что его соратники не предпримут попыток его освобождения, покинув страну в неизвестном направлении. Властям лишь только нужно попридержать его в каком-нибудь далеком от общественности месте, пока его последователи не уберутся из страны. А затем он будет благополучно возвращен в Хараре, где продолжит отвечать по заслугам.
— А не перейдет ли оппозиция в наступление, когда глава вернется в столицу?
— Суд продлится не более часа, затем вынесут приговор, а после этого ему уже мало что поможет.
— Не нравится мне это все, Дэнни. Власти Зимбабве — самые коррумпированные во всей Африке. Так что, думаю, оппозиция не так уж и не права, и вряд ли их можно считать изменниками.
— Я полностью с вами согласен. Но это всего лишь сделка, одной из сторон которой являюсь я, — тон его ясно давал понять, что он не ждет больше никаких вопросов. — Как поживает мой пресловутый бывший партнер по бизнесу?
