И не только мертвецов, подумал Егор о той судьбе, которая ему была, собственно, уготована. Он открыл третью камеру и увидел девушку-подростка. Причем покойница была рыжей – как и он сам.
Мысленно прося прощения у несчастной, Егор вынул девицу, положил ее на металлический стол, а потом скинул с себя куртку и стянул джинсы. Натягивать одежду на покойницу было делом муторным и малоприятным, но более всего Егор боялся, что в мертвецкую зайдут эти страшные типы и застанут его за этим, вообще-то, более чем странным занятием.
Наконец он запахнул на плоской груди девицы свою куртку, а потом спешно перетащил тело в гроб. При этом не забыл забрать флакончик с медикаментозной гадостью, изъятой им в больнице. А после сообразил, что девица, которая должна была изображать его самого, была боса.
Не оставалось ничего иного, как пожертвовать собственными, купленными недавно, причем по баснословной цене, кедами.
Рыжик прыгал на холодном полу, когда в смежном помещении раздался приглушенный металлический скрип. Егор не успел завязать один из кед, просто запихал шнурки внутрь его. А затем метнулся в угол и затаился за шкафом.
В мертвецкую вошли два типа, один из которых приподнял крышку гроба. Видимо, он остался доволен тем, что увидел, потому что меланхолично опустил крышку и вместе со своим напарником повез каталку к печке.
Не выдержав, через несколько минут Егор прискакал к двери и заглянул в окошко-иллюминатор. И увидел сквозь отверстие в печи, затянутое огнеупорным стеклом, гроб, в котором находился он сам!
Вернее, должен был находиться! Тут Егор узрел главу похоронного бюро, шествовавшего мимо мертвецкой. При этом он говорил по мобильному, докладывая:
– Да, только что твоего рыжего корреспондента в печку запихнули. Процесс, как говорится, пошел…
Чувствуя, что ступни коченеют от холода, Егор осмотрелся в поисках одежды. И обнаружил не замеченную им ранее дверь, что вела в соседнее помещение. Это был туалет. Одежды там, конечно, никакой не было, зато имелось небольшое оконце под самым потолком.
Егору стоило большого труда подтянуться – мышцы были все еще деревянные. Однако он, пересиливая боль, сделал это. И выпал из оконца на скользкую крышу. Откуда скатился вниз и едва не грохнулся на асфальт, прямо у колес катафалка, в котором его и доставили в это мрачное заведение.
Вцепившись в последний момент в водосточный желоб, Рыжик с трудом переполз на противоположную сторону крыши. И заметил цветочную клумбу – цветы уже завяли, но земля была влажной.
Не оставалось ничего иного, как плюхнуться на клумбу, сгруппировавшись, словно кот. Вначале Рыжик подумал, что переломал себе все кости, но потом до него дошло, что все у него цело! Он приподнялся с клумбы, стал лихорадочно загребать образовавшееся углубление. Не хватало еще, чтобы владелец похоронного бюро понял, что кто-то улизнул из его замка Синей Бороды!
Только потом Егор сообразил, что на нем нет ничего, за исключением майки, семейных трусов и нательного крестика. И зажатого в кулаке флакона с нейротоксином. А на улице было нежарко. Рыжик осторожно выглянул из-за угла и, отметив, что там никого нет, бросился к воротам. Удачно прошмыгнув на улицу, он дал деру, привлекая к себе, однако, внимание немногочисленных прохожих, смотревших ему вслед и крутивших пальцем у виска.
Ноги у Егора горели и болели, поэтому, свернув в ближайший проулок, он опустился на землю. А тут еще и мелкий нудный дождь зарядил. И вдруг взор Егора упал на белье, висевшее во дворе. Он воровато подошел к нему и стянул безразмерные брезентовые штаны.
До него донесся вопль – к белью спешила необъятных, под стать самим штанам, размеров дама, то ли их владелица, то ли супруга владельца. Егор быстро стянул и рубашку и дал деру. Но не так-то легко было бегать по грязи и мокрому асфальту босиком!
Однако даме угнаться за ним было малореально. В одном из соседних дворов Егор натянул на себя штаны и рубашку, убедился, что они размеров на десять больше, чем ему нужно, но выбирать не приходилось.
Затем его внимание привлек бездомный, двигавшийся по улице с большой торбой. Через плечо бездомного висели, болтаясь на веревочке, блестящие черные резиновые сапоги.
Егор подошел к нему и ухватил один сапог. Бездомный оказался проворным и схватил другой. Егор пнул несчастного в грудь, вырвал у него сапог и побежал прочь. Ужасно, конечно, что он нападает на и без того обделенных судьбой людей, отнимает у них последний их скарб, но что делать! Не ходить же по столице босиком!
Вечером следующего дня Егор – к тому времени уже сменивший свой маскарадный костюм на более цивильный и не привлекающий внимания – подошел к территории больницы, в которой работала гнусная врачиха. Он сразу заметил ее старенький «Мерседес».
Те, кто намеревались избавиться от него, были уверены, что он мертв. Тем лучше! Это позволяет ему идти ва-банк! А Егор хотел знать, в чем же дело и в какую именно историю он оказался замешанным.
Вскрыть замок и проникнуть на заднее сиденье «Мерседеса» оказалось плевым делом. Ждать пришлось около двух часов. Наконец он услышал шаги, а затем врачиха раскрыла дверь.
Дамочка, не подозревая, что Егор устроил на заднем сиденье ее авто засаду, уселась за руль и поехала с работы домой. Егор осторожно вынул из кармана шприц, в котором находилась та самая гадость, что впрыснула ему докторша.
Ехали они минут сорок, а потом мотор стих. Докторша вышла из автомобиля. Егор осторожно приподнялся и увидел, что находится перед высоченным домом из розового кирпича.
Врачиха прошла в подъезд, Егор двинулся за ней. Он успел прошмыгнуть в дверь следом за ней. Врачиха, открыв сумочку, искала ключи. А потом вдруг развернулась – и увидела Егора. Ее лицо исказилось, глаза расширились от ужаса, а Егор, показав ей шприц, процедил:
– Нет, я не призрак! А вот ты им можешь вполне стать, если сейчас заорешь! Веди меня к себе домой!
Врачиха, цепенея, закрыла рот. В лифте она молчала. Они вышли на десятом этаже и подошли к двери одной из квартир. Дрожащими руками она открыла дверь и, вваливаясь в коридор, простонала:
– Прошу вас, только не насилуйте меня!
Вместо ответа Егор всадил ей в шею шприц и впрыснул небольшую дозу медикаментозной гадости. Долго ждать не пришлось – уже через несколько секунд врачиха повалилась на пол.
Егор поднял ее, отнес на диван в центральной комнате, затем на всякий случай связал ее бельевой веревкой, в рот запихнул грязный лифчик, обнаруженный в ванной, и принялся за обыск.
В письменном столе врачихи он нашел много чего интересного, в частности множество упаковок с ампулами морфина. Нашлись там и наличные – в общей сложности больше двадцати тысяч евро. Неплохо для скромного медика-бюджетника!
