шарик в руке Ильзе, горевший опаловым светом, ярко вспыхнул и погас.
Ребята стояли на берегу озера. Того самого. Мёртвого.
Они уже забыли, какая тяжесть наваливается рядом с его водами.
Что ж, они не для того сюда пришли, чтобы сдаваться из-за подобной ерунды. Они преодолеют внезапно нахлынувшую слабость. Они сумеют подойти к кромке воды и выпустить в озеро рыбок.
Но ноги оскальзывались на топкой полосе ила и грязи. Хорошо бы подтащить кучу валежника и настелить что-то вроде мостков! Только успеют ли они до темноты?
Андерс и Гийом уже обломили чёрные еловые лапы и поволокли их к воде, но тут вдруг усталость и какая-то апатия, навалились с колдовской, неодолимой силой, ребятам пришлось сесть на песок, чтобы не упасть. Где-то внутри зазвучал знакомый холодный голос: "Спать!.. Спать!.. Не думать, не чувствовать – спать!.."
Как ни противился Андерс, но глаза слиплись сами собой, и сознание отключилось. Девочки тихо посапывали, привалившись спинами к замшелому валуну, причём Метте и во сне прижимала к груди банку с рыбками. Гийом рванулся растолкать всех, но, сделав один-единственный шаг, рухнул на землю и уснул. Крепко. Без сновидений.
Неподалёку от спящих дохнул острым холодом ветер. Завертелись вдруг в стремительной пляске сухие песчинки, мёртвая хвоя, шелуха коры. Поднялся столбом смерч и тотчас опал, а на его месте уже стоял Колдун в чёрной своей хламиде.
Подошёл к ребятам. Прислушался к их ровному дыханию. Резко наклонился. Выхватил банку из обмякших рук Метте. поднял над головой да как грохнет с размаху о камень! И вот тут произошло необъяснимое – вместо того, чтобы разбиться вдребезги, банка отскочила от валуна и откатилась далеко в сторону. Мало этого – из открытой, ничем не закупоренной склянки не выплеснулось ни единой капли! Обозлённый и раздосадованный Эмиссар перевернул злополучную посудину кверху дном и стал со всей силы трясти. Вода плескалась внутри, перепуганные рыбёшки метались меж взбаламученных трав, но невидимая крышка наглухо держала банку запечатанной.
И тогда, начертав над горловиной какой-то знак, Эмиссар засунул внутрь узкую длиннопалую пятерню, и ухватил одну рыбёшку. Но вытащить её не смог – кулак не пролезал сквозь горловину. Тогда Эмиссар просто сжал пальцы, и, когда он разжал их, мёртвая рыбка всплыла кверху брюхом. Ещё дважды сжимались и разжимались железные пальцы… А потом Колдун взмахнул чёрными рукавами и исчез.
Ребята проснулись, как от толчка. Они не сразу поняли, какая случилась беда. А поняв…
Что они теперь могли? Винить себя? Но в их ли силах было бороться с колдовским сном?
Теперь никуда уже не надо было спешить. Андерс собрал мёртвых поблекших рыбок, и ребята зарыли их как можно ближе к берегу, отметив это место плоским чёрным камнем.
Надвигалась ночь. Друзья решили заночевать в хижине, а утром вернуться в деревню.
Метте обхватила руками банку, прижала к сердцу – она и слышать не хотела о том, чтобы с ней расстаться. С трудом Ильзе удалось уговорить подругу поставить банку на подоконник и постараться уснуть.
Думали, что после всего пережитого не смогут сомкнуть глаз, но усталость взяла своё, и ребята вырубились, едва их головы коснулись меховой накидки.
Среди ночи Ильзе проснулась. Внезапно. Неизвестно отчего. Белая луна светила прямо в окошко. Неизбывной тоской веяло от озёрной глади. На душе было муторно и тоскливо. – Сколько усилий, сколько надежд, и всё прахом! Снова невольно на глаза навернулись слёзы.
И вдруг девочке померещилось какое-то мельтешение в банке… Конечно, она не такая дура – на что-то надеяться…
Ильзе подошла к окну… и замерла. Она не верила, она не могла поверить собственным глазам. – В тёмной воде, среди густых пучков травы, словно отражая свет луны, носились золотые искорки!
Что это. Неужели мальки? Нет, быть не может! Когда бы они успели? Она конечно читала о живородящих рыбках… Но чтобы за те несколько минут, что рыбки пробыли в банке, нарожать такую кучу малышни!.. Быть такого не может! Или, пока они летели в странном пузыре сквозь странное иллюзорное пространство, время текло иначе?
Нет-нет, это просто лунные блики!
Ильзе прижалась носом к стеклу. – Там мельтешило что-то мелкое. Это они!
Эти светящиеся опилочки на самом деле живые! Живые крохотные рыбёшки – вот у них глазки, словно маковые зёрнышки, вот прозрачные плавнички! Да сколько их! – несколько десятков, если не сотня!
– Люди! – завопила она во всю глотку. – Люди, просыпайтесь! Андерс! Гийом! Метте!
– Где?.. Что?.. – перепуганные ребята вскочили с постели. Что ещё стрясось?
Похоже, их подруга рехнулась. Только этого не хватало ко всем напастям! Она смеялась, хлопала в ладоши и разве что не плясала вокруг банки.
Андерс попытался её обнять и успокоить: – Тише-тише-тише… Дайте мне воды, что ли!
А Ильзе отпихнула брата: – Глядите! Глядите сюда! Да вы что, слепые? – вот же они! – Мальки! Самые что ни на есть живые мальки!
И тут все тоже увидели. И тоже чуть не свихнулись. Рехнулись. Слетели с катушек. Потому что этого быть не могло! – Что тут началось! – Ребята прыгали, свистели, визжали, вопили, обнимались и тузили друг друга.
Наконец угомонились. Дело-то ещё не сделано – надо выпустить всю эту рыбью гвардию в озеро. А как?! К воде и днём не подойти, а уж в такую темень!
Ведь наверняка, есть какой-то выход. Есть. Только в голову ничего путного не приходит.
Вдруг Гийом стукнул кулаком по столу: – Ну и болван же я! Как мы могли забыть про кувшин?! Если мы выльем туда воду из банки, куда рыбки поплывут по трубам?
– Прямиком в озеро!
– Тогда чего мы ждём? Вперёд!
Сказано – сделано. Ильзе зажгла свечи – до сих пор о них даже не вспомнили. Андерс подтащил скамью, влез на тумбу, нажав на рычажок, откинул крышку. Наклонил банку над кувшином и дрожащим голосом произнёс заветные слова. Вода из банки вместе с пучками травы и золотистыми искорками хлынула в кувшин.
Едва дождавшись рассвета, друзья выбежали к озеру. А там… Сколько же всего переменилось!
Куда-то ушла давящая тоска. И воздух стал чище и легче. И тина словно усохла, превратившись в потрескавшуюся торфяную корку. И воды озера стали обретать прозрачность и глубину. А кое-где в них пыталось отражаться розовеющее утреннее небо!
Ребята смотрели на это чудо как заворожённые. С Озером всё время что-то происходило – словно в том старом мутном зеркале, плыли в его глубинах голубые, фиолетовые, синие пласты. Они переплетались, смешивались, снова становились прозрачными.
Озеро на глазах обретало новую жизнь.
Глава 22 . Смерч.
И вот тут на берегу вновь возник Эмиссар!
Он усмехнулся, словно его забавляло упорство детишек, широко распахнул руки, так, что они стали похожи на чёрные крылья огромного грифа, и стал кружиться, кружиться, кружиться в яростном танце, стремительно вытягиваясь и теряя человеческий облик, оборачиваясь полосами
