Эмма усмехнулась и повесила форму для верховой езды в шкаф. Сегодня ей удалось провести незапланированную выездку и от прогулки с Шоколадкой настроение било ключом.
— Тебе не кажется, что с вопросами перебор? — спросила она, закрывая дверцу.
— Ладно-ладно! — отмахнулась девушка.
Приподняв подушку, она пихнула туда журнал.
— Давай вернемся к первому!
Лилиан соскочила на пол, и слегка толкнув Эмму в сторону, открыла шкаф. Быстрыми движениями она стала перебирать вешалки.
— Это что? — она сняла одну из них и повернулась к подруге.
— Мое выходное платье! — ответила та немного рассерженным тоном.
— Это? — лицо мулатки вытянулось от удивления и Эмме стало смешно.
С серьезным выражением девушка оглядела каждую деталь.
— Послушай, — она подняла глаза, — это же кошмар!
— И вовсе не кошмар! — обиделась Эмма.
Она вырвала вешалку из её рук и повесила обратно в шкаф.
— Это платье мне подарила бабушка!
— Ясно, — заключила Лилиан. — «Дорого как память», «ты больше ничего не носишь» и так далее, верно?
— Не совсем, оно мне действительно дорого, но другого — просто нет! — Эмма закрыла шкаф. — Знаешь, последние пару лет у нас совершенно не было возможности, и…
— Стоп!
— Что «стоп»?
Лилиан заботливо обняла подругу и усадила на кровать.
— Прости меня! — сказала она улыбаясь. — Порой, я бываю совершенно не тактична!
— Лил, — Эмма не хотела развивать эту тему.
— Да нет, правда! Ты, наверное, считаешь, что мне не понять, но это не так. — Забравшись с ногами на кровать, она продолжала: — Когда я была маленькой, мы жили в крошечной квартирке, которую делили с еще одной семьей. Дом был старый, и в нашей общей и единственной на троих комнате из мебели были лишь две кровати, шкаф и старый престарый телевизор со столом у окна.
Мой отец — афроамериканец, будучи студентом в испанском университете «Бизнеса и предпринимательства» встретил мою маму, которая работала там помощником библиотекаря. Это была подработка. В то время она заканчивала лингвистический факультет в соседнем институте «Международного сотрудничества». Родители отца были против этих отношений. Особенно мой дед. Он не пожелал видеть в своей семье девушку, у которой и дома-то своего не было, не говоря об имени. После свадьбы отцу пришло письмо, которое сообщало, что дед официально лишил его наследства и содержания.
Лилиан вздохнула, но тут же приободрилась.
— И ты думаешь, он испугался?
— Нет?
— Нет! Он даже отвечать ему не стал. Только матери своей написал, чтобы она не переживала, что у него все в порядке. Он не признался ей тогда, что устроился на работу в ночь и то, что моя мама, будучи уже беременной взяла академический отпуск, чтобы устроиться еще на одну работу. Она не могла допустить, чтобы отец не смог завершить обучение.
— Она очень смелая, твоя мама! — заметила Эмма.
Лилиан вытащила из-под рубашки цепочку, на которой висел медальон. Это было украшение с секретом. Сверху овальный черно-серый камень был облачен в узорную серебряную оправу с защелкой сбоку, которую девушка нажала, и он раскрылся на две половинки
— Смотри, — показала она на фото, где Эмма увидела улыбающихся мужчину и женщину с ребенком на руках справа и еще одну женщину — красивую афро-американку слева. — Вот это, — указала она на испанку, — моя мама, а рядом отец. Они сейчас в Америке, занимаются бизнесом, который им помогла открыть моя крестная — папина родная сестра — Джиллиан.
— Она очень красивая! — Эмма прикоснулась к портрету. — Ты сильно похожа на тетю, ты знаешь? — спросила она подругу.
— Да, — Лилиан вздохнула проводя большим пальцем по улыбающемуся лицу крестной. — Папа говорит, что это не только внешнее сходство.
Она закрыла медальон и спрятала его обратно. Над кроватью висела большая картина с изображением горного озера на закате и человек в лодке, плывущий по его ряби. Девушка засмотрелась на неё. В душе разлилась теплая грусть.
— Она умерла шесть лет назад, утонула в озере. — На глаза навернулись слезы, и она быстро смахнула их рукой. — Так глупо… Она ведь отлично плавала! В юношестве брала призовые места на соревнованиях.
— Лилиан, — Эмма взяла её за руку, — мне так жаль!
— Ничего, — девушка снова улыбнулась. — В тот день, я почувствовала, как что-то больно обожгло мне спину. И, взглянув в зеркало, обнаружила эти родинки. Я поняла, что теперь у меня и тети Джил есть еще одно общее.
— У твоей крестной был знак? — с удивлением спросила Эмма.
— Ага. — Ответила та. — И еще, она говорила мне, что это передается по наследству всем женщинам по линии отца в их семье. У её бабушки был такой, и у бабушки той тоже. Был ли он еще у кого-то не известно.
— Господи, — выдохнула Эмма. — Да что же это? Во что мы все ввязались, Лил?
— Я не знаю, — она покачала головой, — но чувствую, что все то, что мы знаем — это лишь вершина айсберга. Меня это пугает. А тебе не страшно, Эмма?
— Мне? — девушка задумалась.
Было ли ей страшно? Она не знала. Сейчас, спустя время, чувства притупились. Да и радость за Макса сглаживала все остальное. К тому же, то что произошло вчера вечером не оставляло место мыслям о страхе. Они праздновали победу дома. Были все, и всем было весело. Ал и Кари играли с Мармеладкой, четверка старшекурсников что-то бурно обсуждала, в то время как Мориса, Макс, Ричард, Вивиен и Лилиан смеялись над рассказом Сэма вместе с Джессикой. В это время она сама зашла в комнату за тем, чтобы показать Лилиан семена подаренные Сэмом, и почему-то, ей захотелось остаться здесь ненадолго. Эмма нажала кнопку воспроизведения и из маленького плеера понеслись звуки медленной красивой мелодии. Она просто сидела там, на кровати, и тихо радовалась этим минутам настоящего счастья. В дверь постучали, и следом в комнату вошел Феликс. Он подошел к ней и, улыбнувшись, протянул руку. И они танцевали, танцевали, пока не закончилась музыка. А когда звуки смолкли, он поцеловал её. Это было невероятно нежно и ласково, и она ответила. Эмма знала — он нравился ей, еще с того самого момента, когда парень впервые подошел к ним с Маком на площади и улыбнулся своей солнечной, доброй улыбкой. Его глаза, тоже серые, но не такие грозовые, как у Макса, смотрели на неё с теплотой и дарили уверенность. И она знала, что может рассчитывать на него в любой момент. Феликс был надежным, и она нравилась ему, совершенно точно!
Эмма вздохнула. Да, у неё был Феликс, а еще у неё был Артур. Вернее его у неё не было. Она уже все для себя решила. Их встреча на конюшне и последний с тех пор разговор расставили все точки над «и». Она и не думала о нем почти, но сегодня, во время прогулки на Шоколадке, заметила его в компании племянника и её передернуло: оба высокие, темноволосые, оба на чистокровных арабских жеребцах. «Так вот кто хозяин Аль-Хаттала, — пронеслось в голове тогда». Оба мужчины вызывали у неё сильные чувства: и, если при встрече с одним она чувствовала дикое раздражение и немедленное желание обнять унитаз, то другой казался её милым и благородным, а еще она находила его загадочным и запретным. И, ей было немного страшно, что лишь один его вид вызывал в ней такие мысли.
