обхватил её лицо руками и нежно поцеловал в лоб, – Я так скучал. Столько не виделись.
–Как ты тут оказался?
–Это разве так важно? Я думал, что ты будешь рада, даже не зная того, как я здесь очутился.
–Да! Я безумно рада!
Она начала его покрывать поцелуями. Дойдя до губ, она нежно обволакивала их, стараясь надолго оставить их след в своей памяти. Он играл с её волосами, которые были распущены и развевались на ветру. С каждым вдохом он всё сильнее прижимал её к стеклянному ограждению. Алевтина была настолько отдана чувствам, что её совершенно не волновала собственная безопасность.
–Но ты меня расстроила, – вдруг бросил Вал между поцелуем.
Алевтина не сразу поняла, что под этой фразой подразумевал Вал.
–Что?
Идти назад уже было некуда, поэтому она смотрела на него впритык. Его нос касался её. А дыхание почти обжигало её лицо.
–Почему ты сразу не сообщила о Викторе, когда увидела его в торговом центре? Я думал, что ты у меня умная, но поступила крайне безрассудно. Я разочарован.
–Откуда ты про это знаешь?
От этого к горлу подступило неприятное ощущение. Будто что-то очень сильно сжало его, и ничего не может ни войти, ни выйти. Даже дышать становилось сложно. Девушка подумала, что забыла, как это делать.
–Если бы ты сказала об этом сразу, то Александр прибыл быстрее. А та девочка осталась бы жива. Но… умом-то ты не блещешь. Да и вообще…
Вал схватил Алевтину за горло и поднял над собой. Она не чувствовала, что не хватает воздуха, будто это был сон. Но страх был настоящий.
Вал перекинул Алевтину через ограду. Теперь она находилась над огромной пропастью, где даже не видно земли. Если она там, конечно, есть. Алевтина дрыгалась, но понимала, что это бесполезно.
«Это не Вал. Он не может…».
–Знаешь, что? – он отвратительно улыбнулся. Вместо зубов во рту ползали черви, которые сразу же попадали на пол, – Я тебя бросаю.
Алевтина почувствовала, как его рука начала расслабляться, пока полностью не отпустила её тонкую вспотевшую шею. Чувство полёта неприятно отдалось в животе. Алевтина кричала, хотя в горле застрял большой кусок чего-то. Она закрыла глаза и последнее, что она услышала, был хруст.
-Ты выглядишь неважно, – Виктор сидел в гостиной рядом с Алевтиной, – Что-то случилось?
Алевтина зарылась в свои мысли. Сон с Валом очень сильно встревожил её. Она проснулась с криками и ручьём из пота. Она не могла долго прийти в себя и лишь пялилась в пол, и тяжело дышала. И почему её мозг в такой ситуации решил сгенерировать именно такой сон? В глубине души Алевтина боялась, что Вал действительно будет относиться к ней так, когда они увидятся. Но как скоро это произойдёт? И как долго она вообще находится здесь? И где это «здесь»?
Алевтина обняла колени и не отвечала Виктору. Энергии, будто не стало, и она превратилась в фантома, а всё, что происходит сейчас – это только защитная реакция души. А где-то снаружи она убивает других невинных людей.
–Мы уже столько находимся в обществе друг друга, а я так и не узнала о тебе ровным счётом – ничего, – Алевтина постаралась вложить в эту фразу всю оставшуюся жизненную энергию, которая теплилась в ней, – Кем ты был ДО того, как стал таким?
Брови Виктора сразу опустились к переносице, образуя несколько морщинок, которые меняли его полностью. Он становился усталым и вялым. Всё его лицо превращалось в одну плотную тень. Но потом он откинулся на спинку кресла и весело рассмеялся. Алевтина даже смогла на короткое время забыть о тех мыслях, что мучили её.
–Знаешь, это, наверное, даже не передать словами. Это нужно всё прочувствовать самому.
–Так, – протянула Алевтина, уже не надеясь на продолжение разговора, – ты не расскажешь?
–Если ты так хочешь, то подойди сюда, – Виктор протянул ей руку.
Некоторое время помедлив, Алевтина всё-таки встала с места и коснулась мягкой бархатной ткани. Она почувствовала огонь в его руках, будто он весь состоял из твёрдого огня.
–Закрой глаза, Ал, – он улыбнулся, излучая такое добродушие, что Алевтина подумала, что это ловушка, – Не бойся. Я не буду забирать сейчас твою энергию.
–С чего такая доброта?
–Я хочу, чтобы хоть кто-то понял меня, – от прежней улыбки ничего не осталось, – Хочу, чтобы я мог с кем-то этим поделиться. Иногда все эти воспоминания убивают сильнее, чем нехватка энергии.
Алевтина медленно закрыла глаза. Она думала, что всё произойдёт резко и неожиданно. Что её швырнёт куда-то, будто на катапульте, а что ещё хуже, её завертит в водовороте. Но ничего из этого. Просто темнота. Но потом она услышала чьи-то шаги. Уверенные и медленные. Они становись всё громче и громче. Кто-то шёл по направлению к ней.
«Я постараюсь передать тебе всё в мельчайших подробностях, – послышался голос Виктора откуда-то извне, – Наслаждайся».
Михаил шёл уверенными шагами по длинным коридорам, которые напоминали коридоры в замке. Кирпичная кладка виднелась в некоторых элементах интерьера. Людей вокруг находилось немного, но все они были женщины. Одна часть были беременны, а другая – в сестринской форме. Проходили несколько врачей-мужчин, но их можно было посчитать по пальцам одной руки.
Лысый мужчина в чёрном пальто, которое закрывало чуть ли не всю его фигуру, очень притягивал взгляды окружающих женщин. Его лицо было непоколебимо и совершенно не выражало никакого интереса. Он знал куда шёл, поэтому очень редко осматривался по сторонам.
Некоторые медсёстры приветствовали его. В последнее время он приходил довольно часто, чтобы узнать о здоровье одной женщины, которая, конечно же, отказывалась от своего ребёнка, который должен был родиться с минуты на минуту. В роддоме святого Апполинария по-другому быть не может. Все женщины, что бродили по окрестностям с огромными животами, отказывались от своих детей в силу тех или иных обстоятельств.
С дальней родильной палаты доносились крики. Лицо Михаила на мгновенье дрогнуло, но тут же вернулось в исходное состояние. Он расстегнул верхнюю пуговицу чёрной рубашки и громко кашлянул. Воздух показался ему тяжёлым. Чем ближе он подходил к этой палате, наполненной криками мучения, тем больше ему хотелось вдохнуть свежего осеннего воздуха, который был просто восхитителен после дождя. Осень в этом году выдалась довольно тёплой, но дождливой. Михаил был рад этому, ведь в такую погоду намного лучше думается.
Он сел на мягкий стул и в ушах сразу зазвенело от криков.
«Господи, да когда ж она прекратит?», – эта единственная
