Давным-давно я пытался придумать, что можно сделать за эти десять секунд, пока я был вне их обзора. Что-нибудь такое, что могло бы убедить их в ошибочности выводов, в том, что меня там нет, и направляюсь я совсем в другую сторону... Из этого ничего не получилось. А на этот раз были две станции. Одна могла совершить ошибку, принять нас за стаю гусей или вообще пропустить, пока оператор повернулся за чашкой кофе. Но не обе сразу.
Все мои надежды были связаны с поворотом на третий отрезок. Если им было известно мое местоположение, поворот может лишить возможности узнать, куда я направляюсь. Вот почему я выбрал этот маршрут. Самолет круто накренился.
– Левый радар сузил сектор обзора, – сказал Джад. – Он следит за нами.
Теперь антенна радара не делала полных оборотов, а просто колебалась из стороны в сторону, обследуя небольшой сектор неба. Удары хлыста стали чаще, стараясь точнее определить нашу траекторию, и теперь мы стали появляться на экране каждые три секунды. Теперь они знали...
Хребет извивался позади и немного левее меня. Прямо впереди и направо был склон, должен быть склон, если карта хоть немного соответствовала рельефу местности. Я убрал газ, и мы закувыркались над склоном, как бочка в Ниагаре.
– Задний радар исчез... – сказал Джад, – с левой стороны тоже, – он сделал паузу, словно хотел в этом удостовериться. – Они нас потеряли.
– На каком курсе я сейчас должен находиться?
Он закопошился и снова включил фонарик.
– Пятьдесят шесть. Пятнадцать минут двадцать секунд, – и потом добавил. – Ведь они засекли нас, правда?
– Если у них осталась хоть капля здравого смысла, то наверняка.
– И что им стало известно?
– Только то, что мы спустились в эту долину.
На карте долина тянулась на несколько миль, все время расширяясь, пока не переходила в то, что с большей или меньшей уверенностью можно было назвать равниной, тянувшейся до самого побережья Белого моря.
Наше озеро находилось в сорока градусах справа по курсу. Я держался правой стороны долины вплотную к горному кряжу и собирался повернуть, как только он закончится. Мы уже миновали цепь радарных станций и оставили их слева и сзади. Я надеялся, что гористая местность больше не позволит нас обнаружить.
Река изогнулась поперек нашего курса, затем снова потекла в прежнем направлении. Местность справа стала понижаться и исчезла в сумерках.
– Ты наверняка сможешь засечь радар на этом отрезке, но не думаю, чтобы они могли засечь нас, – сказал я. – Ну а если им это удастся, как насчет моей смертельной пилюли? Или их больше не выпускают?
– О, тебе не стоит беспокоиться. Я позабочусь, чтобы ты не достался им живым.
– Этого не было в контракте.
– Я полагаю, что так будет лучше.
Мне оставалось только вымученно улыбнуться масляному манометру.
Ну, в конце концов мне было известно, что он из себя представляет. Я прикурил от окурка новую сигарету.
По мере того, как долина понижалась, туман становился все гуще, но в белой пелене можно было заметить небольшие озера и четкие силуэты деревьев по их берегам. Я продолжал нервно поглядывать направо, чтобы не налететь на неожиданно появившуюся скалу. Но местность, похоже, была пологой, если не считать неизбежных холмов и небольших кряжей.
Джад регулярно принимал сигналы радара, но нас не засекли, по крайней мере, они не сужали сектор обзора. Джад засек слабый сигнал третьей станции, расположенной к северу от самолета.
Когда на таймере прошло тринадцать минут, он перегнулся через мое плечо и спокойно сказал:
– Точка поворота находится над озером длиной мили в полторы, протянувшимся с северо-запада на юго-восток. Правый поворот на один-четыре-восемь.
– Спасибо.
– Время следования на последнем участке маршрута восемь минут тридцать секунд.
Я написал на панели губной помадой 8. 30 и старался как можно точнее придерживаться курса: единственный отрезок пути, где это имело большое значение. На других участках можно было не только сверяться с компасом, но и ориентироваться по местности. Но теперь мы летели над равниной и единственным ориентиром было озеро, Если я пропущу его, то в нескольких милях дальше шла железная дорога. Меня могли заметить и сообщить куда следует.
Белая пелена среди деревьев продолжала сгущаться, потом они кончились, и мы полетели в пустоте. Тогда я понял, что подо мной скрытое туманом озеро.
– Черт возьми! – выкрикнул я и положил "Бобра" на правое крыло, дважды стукнул по таймеру и взял новый курс. Сзади меня раздалось бормотание Джада, больше походившее на тяжкий вздох.
Местность снова начала повышаться. Я смотрел направо, стараясь найти реку, которая выведет нас к нужному озеру.
– Мне это не нравится, – заметил я. – Все озеро окутано туманом. Я его не замечу, пока мы на него не сядем.
– Другие озера будут покрупнее.
– Я не боюсь их пропустить. Мне нужно только придерживаться русла реки, значит найти ее... – Тут я ее заметил и оглянулся. – Меня волнует приземление. Если над водой будет футов десять тумана, то мягкой посадки ожидать не приходится. Мы можем воткнуться поплавками в воду и перевернуться.
– Что бы ни случилось, попытаться все равно следует.
– Если дела пойдут худо, у тебя может появиться желание пристрелить меня. Что вашему парню говорили по поводу посадочных огней?
– Зеленая ракета на северном берегу озера, когда услышит звук мотора. Потом два белых огня на воде в тридцати ярдах друг от друга, один за другим вдоль озера.
Неплохо. В хорошую ночь вообще без проблем. Огни на воде в тридцати ярдах друг от друга дадут мне необходимую информацию, под каким углом я буду заходить на посадку. Правда в такую ночь в последний момент можно будет потерять их в тумане, ведь нас будет разделять не десять ярдов тумана, а, учитывая угол приземления, все восемьдесят. Второй огонь будет еще дальше. Но мне нужны оба ориентира, чтобы рассчитать свои действия.
Теперь мы скользили вдоль реки. После поворота прошло уже три минуты, а часы показывали без семи минут час.
– Ну, по крайней мере, туман скроет самолет после посадки, – проворчал Джад. – Это может оказаться полезным.
– Появляются неплохие шансы, что он скроется в воде. И мы вместе с ним.
– Сначала будет длинное озеро, а потом уже мы выйдем месту посадки. И сможем заранее оценить все условия.
– А если обстановка будет отвратительной, что тогда? Мы, наконец, отправимся в Хельсинки за пивом?
Он не ответил. Я немного снизился – мы летели над долиной, и опасности наскочить на скалу не было, но, вероятно, начинали приближаться к обжитым местам.
