что на трассе что-то изменилось. Подняла голову: большой чёрный джип притормозил напротив её калитки, мужчина вышел и нырнул под крышку капота. Когда минут через пять он вынырнул и распрямился, весь его облик говорил: «ну и влип же я!»
Юлька улыбнулась: долго же тебе придется расхлёбывать своё ЧП, у нас техслужбу не дождёшься! Но водитель не отчаивался и принялся оживлённо звонить. Потом сунул мобильник в карман и, спрятав замёрзшие руки под мышки, сел на капот.
Девушка посмотрела пристальнее. Чего он ждёт? Спрятался бы внутрь! А впрочем, если заглох мотор, то – что внутри, что снаружи, одна температура.
И всё же он скрылся в машине. Посидел там минут десять – и вышел, видимо, чтобы немного согреться; сделал несколько резких движений, опять начал звонить…
Она следила за ним с полчаса, а потом не выдержала: поставила чайник и приготовила большую чашку. Бутерброд? Да нет, это слишком. И так неудобно. Набросила куртку, сапожки и, придерживая руками чай, вышла во двор.
Он увидел девушку – и развернулся. Юлька застыла, впрочем, лишь на одно мгновенье: если бы знала, что ты так хорош собой, сто раз бы подумала, прежде чем вынести тебе чаю. Но – уже поздно.
– Здравствуйте! Я наблюдала за вами в окно, – начала самым непринуждённым тоном, а потом просто протянула чашку: – Вы замёрзли, наверно.
– Это – мне?! – с тихим изумлением спросил он. – Чай – мне?!
Она пожала плечами: а кому же ещё?
– Держите, он горячий.
И хотела уйти, как вдруг мужчина улыбнулся. И тут же показался ей страшно милым, добрым, открытым, – таким, каким и хотелось ей, чтобы он оказался. Пил чай, придерживая чашку двумя руками, грел пальцы.
– Здорово! С лимоном…
Она засмеялась, затем кивнула в сторону джипа:
– Что-то серьёзное?
– Думаю, да. Я не силён в моторах. Но должен подъехать брат, он разберётся.
Юлька подумала.
– И сколько вам здесь стоять?
– Минут тридцать-сорок.
Она посмотрела на небо, на замёрзшие поля. И вдруг решительно сказала:
– Идёмте!
– Что? – не понял он.
– Идёмте в дом!
Он слегка растерялся:
– Вы меня приглашаете?
– Ну, а что же, смотреть, как вы покроетесь инеем?
Засмеялся, качнул головой:
– Ну, ведите.
В доме разделся, оказавшись в хорошем костюме: элегантный, высокий, с той манерой держаться, что бывает лишь у хорошо воспитанных людей. Юлька слегка застеснялась своего скромного быта, но он тут же похвалил и зимний букет в большой вазе на полу, и всю её неприхотливую обстановку.
– У вас очень уютно, – сказал. – Знаете, маленькие дома именно этим могут похвастаться: милым уютом. В городских квартирах этого нет.
А потом они пили чай, сидя за столом, он смотрел на неё очень внимательно, и Юлька грелась в лучах этого взгляда. Он оказался учителем, преподавал в колледже иностранные языки. На окраину города его занесло случайно: подвозил заболевшего ученика. И – застрял. Но, казалось, он уже не жалел ни о заглохшем моторе, ни о потерянных часах. Потому что чем дольше они сидели, тем теплее становилось обоим. И девушка хорошо это чувствовала…
Когда спустя полтора часа приехал брат, Андрей встал и взял её за руку:
– Мне никогда не было так хорошо, как в твоём доме.
Она хотела отшутиться, но поняла, что тут не до шуток. Брат извинялся, что не мог приехать раньше, объяснял что-то про пробки при выезде из города, а они стояли и смотрели друг на друга. Наконец, брат понял – и перестал извиняться, а просто начал крепить трос.
Дорога опустела. Машины всё так же неслись по ней, но стоило джипу Андрея скрыться из виду, трасса показалась Юльке чужой…
Поздно вечером, – она уже досмотрела свой любимый сериал, – в окно постучали.
– Кто там? – испуганно спросила девушка.
– Это я, Юля, – раздался голос. – Опять замёрз, и опять хочу чаю.
Смеясь, она впустила его.
– Ты как здесь оказался? Неужели снова мотор заглох?
– Нет, – он развёл руками, будто извиняясь. – Соскучился…
Они тихо сидели на диване, почти не глядя в телевизор, где в это время шли вечерние передачи, смотрели в глаза друг другу, он целовал её руки, а за окном неслышно скользили машины, и своей ночной жизнью жила бегущая мимо трасса…
Мелодия утра – та, что соединяет сердца
Ясная погода солнечным утром. Окно распахнуто и впускает первые звуки: едущих автомобилей, детские голоса и еще что-то новое, непривычное слуху: это мелодия, её играют на пианино. Иногда исполнитель останавливается, повторяет трудную часть, а порою просто сбивается. И тогда музыка похожа на речной затор.
Стёпа прислушался: ну вот, она опять сбилась. Впрочем, немудрено: мелодия сложна и ритмична, как же быстро нужно пальцы переставлять! Что это «она», а не «он», Степан не сомневается: какому парню захочется в субботу утром играть на рояле?! Он знает так же, что исполнительница – молодая особа: ничего старинного она не играет, звучат только современные ритмы. Проходит час, и он понимает, что она наигралась и ушла… Куда она пошла? Наверное, пить кофе. Куда ещё можно идти этим чудесным утром? А может быть, в сад? И он с затаённой надеждой выглядывает в окно.
Как странно! Там сидит девушка, тоненькая, незнакомая, сидит и задумчиво оглядывает окна. О чём она думает? Наверное, не обо мне, – понимает Степан. И вдруг… Он знает, что сейчас сделает! Просто спустится вниз и скажет, что слушал ранним утром её игру. И что она ему очень понравилась. Игра, разумеется, не девушка. А может быть, и девушка тоже…
Он мигом набрасывает свежую футболку и скатывается вниз с третьего этажа – к входной двери. Девушка всё ещё тут, и Степан, веско оглядевшись и снизив темп, подходит к ней. Так-так, не напугать бы манерами…
– Доброе утро, – стараясь не басить, говорит он.
Девушка напрягается и, казалось, готова уйти.
– Я слышал, как вы играли, – добавляет Стёпа. – Мне понравилось. Ведь это вы играли утром на пианино?
– Я, – робко отвечает она, а в глазах то же выражение: чего ожидать от этого незнакомого парня?
– Что это было?
– Мелодии Поля Мориа. Очень хорошо для разминки пальцев. Пальцы требуют с утра движения, иначе руки непослушные…
– Понятно. И красиво.
– Да уж, – смеётся она, – я всё время сбивалась. А вы всё это слышали…
– Ну, так я же напротив живу…
Не прошло и нескольких минут, как они сидели рядом и разговаривали: сначала о музыке, потом – о других вещах. У степенного рабочего парня и утончённой девушки нашлось немало общего, кроме молодости и желания больше
