у выхода командир отряда Фарш, затем он продолжил идти. Напоследок от него донеслось лишь. — Ремесленница, Дося. Благодарю вас за вашу работу.
* * *
Когда Джино с Рори вернулись в казарму, встретившие их члены отряда с удивлением посмотрели на экипировку в руках старика.
— Командир, вы точно уверены, что эти каракули вам помогут? — спросил после боевого приветствия Горшок. Он был одним из тех бойцов, что первые приняли его в качестве своего лидера.
Джино расширил свою ауру на десяток метров и нахмурился. Все остальные члены Фарша тоже странно смотрели на улучшенную броню.
— Вы сомневаетесь в здравомыслии вашего начальника? — грозно спросил он.
Все это недоверие в рунное мастерство уже начинало порядком утомлять. К тому же он вчера поздно лег спать, а ночью ему снились кошмары, в которых он в облике химеры бродил за стеной, страдая от жуткого голода. Жуткие сны не дали нормально выспаться, поэтому настроение было ни к черту.
Потом Дося своим поведением в Отделе снабжения все только усугубила. Наивная девчонка, подумала, что одними лишь словами можно улучшить репутацию гильдии. Такое инфантильное поведение он списал на фанатизм по рунам.
Однако теперь еще и собственные подчиненные начали доставать дурацкими вопросами.
Ответом на его вопрос прозвучала тишина. Одного тяжелого тона Джино оказалось достаточно, чтобы все тут же поняли, что не стоит больше поднимать тему бесполезности рун. Бойцы нехотя вернулись к своим делам.
«Так-то лучше,» — подумал Джино и направился к себе в комнату, но в этот момент стены и пол помещения начали дрожать.
Повсюду разнесся гул рога, свидетельствующий о новом нападении химер.
Канонада залпов эрго-пушек, смертоносные заряды эфирных техник разносились повсюду на поле боя за пределами Луноцвета. Нападающие толпы химер превращались в ошметки мяса.
Как и в прошлые разы это больше походило не на сражение, а на побоище. Вот только как и обычно граница приливной волны этих самых тварей становилась все ближе. Она уже находилась на расстоянии километра от города.
Внутри нее больше всего выделялись огромные слоноподобные монстры. Ростом в десять этажей. С угрожающе свисающими бивнями. В ярких лучах полной Луны на их спине подпрыгивали лягушки-камикадзе. Они ловили ртом летящие в воздухе снаряды эрго-пушек, проглатывали их и взрывались,тем самым снижая разрывную мощь и спасая других монстров. Пусть и ценой собственной жизни.
Джино стоял со всем остальным Фаршем на платформе, слушая ее мерный гул при полете вниз. В этот раз их миссией было не дать слоноподобным дойти до нее. Образы целей Горро уже передал ему через ментальную передачу. Монстров было всего лишь десять особей. Однако если хотя бы один из них дойдет, то его массивные бивни могут пробить большую дыру в ней.
Джино расширил ауру и осмотрел сослуживцев. Не считая его, рядом стояло всего лишь сорок человек, и все на облачной ступени. Сегодняшняя миссия оказалась легче чем уничтожение флюксора, но все-равно, даже учитывая уровень культивации бойцов, их было очень мало. И после боя снаружи Фарш уменьшится еще на треть, а может и наполовину.
Пусть это и отряд преступников, такие потери были недопустимы. Грош ему как командиру отряда цена, если он позволит стольким погибнуть. Какими бы они ни были людьми, теперь это его подчиненные, и он ответственен за их жизни. Смерть даже одного была утратой, которую он не хотел принимать. Джино сложил на груди закованные в латные перчатки руки и устремил свой невидящий взгляд в даль. На полчища где-то там приближающихся вражин.
Если в обычном сражении умирает так много воинов, значит нужно что-то менять их в тактике. Использовать методы кардинально отличающиеся от того, что было раньше. Спуск с высокой стены длился долго, поэтому было время подумать.
Холодный аналитический разум бывшего покериста заработал на полную катушку. Шестеренки внутри зашуршали, дыхание стало глубже. Он вошел в мыслительный транс. С искрометной скоростью перебирал и отбрасывал различные варианты, ища пути, в которых Фарш успешно выполнял миссию и при этом обходился без жертв.
После напряженных размышлений, он наконец понял, что ни одна из общепринятых тактик не подходила ему. Во всех этих вариациях хоть кто-то да умирал. Ясно. Тогда у него не остается другого выбора.
Джино усмехнулся. В его глазах загорелся азарт. Если разумные методы не подходят, он будет использовать неразумные!
Рядом стоял Рори в новенькой броне из флюксора. Хоть она и была из высококачественного материала, старик все-равно чувствовал себя в ней неуютно, а все из-за этих дурацких рун. Вот почему нельзя было нанести вместо них нормальные чары? Он до сих пор сокрушался над этой потерей.
Внезапно до него донесся холодный смех командира. На фоне пушечных залпов и надвигающихся орд химер, он звучал особенно пугающе, от чего Рори непроизвольно поежился.
— Командир, с вами все в порядке? — осторожно спросил он.
— Безусловно, — улыбнулся Джино.
В этот момент сверху полились эфирные плетения, которые вторгались в ауру воинов и соединялись с их телами. Отряд поддержки городских стражей накладывал на Фарш защитные чары и боевую формацию.
— Даниэль, накладывайте формацию Боевого построения Черепахи! — сказал Джино в звукопередающий жетон.
Стоявший на стене мужчина с белыми и острыми как мечи брови внимательно посмотрел вниз на Джино. Задумался ненадолго. После чего придя к каким-то своим умозаключениям, молча кивнул.
— Активировать боевое построение Черепахи! — донеслось из жетона его обращение к своим подчиненным.
— И еще кое-что.
— Что?
— Даниэль, не добавляй в формацию меня и Рори, — добавил Джино.
— Джин, ты уверен? — нахмурившись переспросил командир отряда поддержки.
— Лидер, я надеюсь вы шутите? — с побледневшим лицом спросил старик, после каждой фразы главы Фарша нехорошее предчувствие зарождалось в нем все больше и больше.
Джино взглянул на обоих и лишь рассмеялся в ответ.
Даниэль, убедившись, что Джино серьезен, также приказал не включать в оборонительную формацию этих двоих.
Вскоре платформа с громким шумом опустилась на землю. Вокруг поднялось облако пыли.
Когда пыль улеглась Джино вновь просканировал в сверхчувствительности каждого своего бойца. Будь то молодые или пожилые, накачанные или худые, здоровые или еще не до конца оправившиеся от ран, каждый из них стоял в ожидании приказа перейти в атаку. За время службы на стене в них осталось лишь смирение со своей участью. Каждый из них поставил на себе крест, поддался безнадежному отчаянью и теперь просто ожидал, когда однажды в бою погибнет от
