Борис Лавров - Созвездие гончих псов

— Матонви Друрбин. — Гортензия приняла выражение лица человека, которому предстоит необходимая, но крайне неприятная процедура. — Ты здесь для того, чтобы поучать меня? Или ты считаешь, что ты эти принципы знаешь лучше меня?

— Нет-нет, я, конечно, все помню, — я иронически взглянул на собеседницу. — Цель всегда должна вести к Добру. Но, может быть, иногда стоит уделять внимание и средствам?

— Ключевое слово — иногда, — кивнула Гортензия. Надо же, мы тоже способны на сарказм. — Но уж точно не в данном случае. Ты прекрасно знаешь, что есть цель игры.

Знаю, конечно. Если уж совсем начистоту, то весь мой путь к тем вершинам магии, которых я достиг ныне, начался именно в такой же игре, множество лет назад. И пусть Высшие относятся к нам снисходительно — они нас, можно сказать, и создают. Не все, конечно, кто проходит через испытания игры и остается живым, связывает свою последующую жизнь с чародейством — но все-таки тем, кому уже приоткрылась часть завесы, закрывающей мир потустороннего, сложно отказаться от всего этого и зажить жизнью обычного человека.

А еще, если вспоминать самые корни, то нельзя забывать и о том, что помогал (хотя помощь эта порой и напоминала навязывание своей воли и своих правил) мне и тем, кто был со мной, тогда, в те далекие дни. Тогда Гортензия носила другое имя, да и выглядела иначе… Но суть была той же — строгая дама, у которой все учтено и не должно быть никаких случайностей и отступлений от правил. Именно поэтому, наверное, мое вмешательство Гортензии так неприятно. Что до Игрока, то тому все равно — лишь бы побольше хаоса и деструктивных начинаний. Сейчас он тоже не вмешивался, с легкой усмешкой наблюдая за нашей с Гортензией словесной дуэлью.

— Знаю. Помню. Все помню, — я кивнул. — И — до сих пор — считаю игру занятием, совершенно не совместимым с моралью.

— Видишь ли, Матонви… — Игрок отхлебнул из бокала (кажется, там было шампанское) и взглянул на меня, сверкнув глазами. — У Добра не всегда есть выбор. Если они прекратят играть по моим правилам — я начну раскручивать игру единолично. Думаю, ты достаточно хорошо представляешь, что тогда начнется.

— Ты хитро все сделал, — согласился я. — Но сколько уже идет игра? Неужели за эту вечность у Добра не было шанса изменить ситуацию? Они тоже явно получают от нее удовольствие… Возможно, не отдавая себе об этом отчета, но все-таки.

— Тоже верно подмечено, — кивнул Игрок. От его спокойствия и уверенности в себе мне было не по себе. Честно говоря, тот факт, что силы Добра (а также силы третьей стороны) так просто сидят и пьют шампанское с тем, кто… Короче, этот факт меня действительно смущал. Но я предпочитал об этом вслух не говорить (Игрок все равно прекрасно знал о моих чувствах, но тоже делал вид, что ни о чем не догадывается), да и немного успокаивало то, что в это же самое время этого же самого Игрока бьют и преследуют другие представители Добра. А что до Гортензии… Может быть, я и впрямь слишком строг к ней? У Добра все зиждется на иерархии и дисциплине; так виновата ли она в том, что ей досталась именно такая должность? Пожалуй, не слишком.

— Ладно, — я успокаивающе поднял руки. — Я здесь действительно не за этим.

— Ты здесь затем, чтобы сообщить мне о том, что поломал мои планы сообщить компании все в строго определенный момент? — язвительно откликнулась Гортензия. А может, я и поторопился оправдывать ее…

— И это — тоже нет, — начинать обмен колкостями заново решительно не хотелось. — Мне, как ты прекрасно знаешь, нужна информация по этой игре. Если уж я принял в ней участие — то не стоит ограничиваться одним этапом.

— Умно, — кивнул Игрок. — Но все, опять-таки, зависит от того, что ты уже знаешь и что ты уже предпринял.

— Я привел детей в Антрум. — я указал пальцем на фигуру твари. — Если вы подзабыли, я там провел достаточно долгое время. Пытался выяснить, откуда это вот чучело взялось и как его вернуть в родное измерение.

— И ты еще обвиняешь нас в манипуляции и нарушении морали?! — Игрок хохотнул. — Стравил демона и четверку детей и строишь из себя моралиста?! Ну ты и даешь, Матонви!

— Действительно. — Гортензия тоже сдержано улыбнулась. — Что ты им там наговорил?

— Пообещал вывести в исходный пункт в случае победы, — я старался не обращать внимания на подколки, но голова уже побаливала, — и я, в отличие от некоторых, сделал что-то для помощи детям. Что-то более реальное, нежели явления во сне и загадки.

При упоминании загадок Игрок с Гортензией — как в унисон — нахмурились. Они тоже не любили эту тему.

— То есть ты хочешь сказать, Матонви, что им нужно было выдать четкие инструкции, вплоть до каждого действия? — все так же холодно поинтересовалась Гортензия, взяв со столика пару виноградин.

— У игры есть свои правила. — Игрок весомо кивнул. — Даже я их не нарушаю. А если уж я не нарушаю каких-то правил — эти правила стоит, по меньшей мере, уважать.

— Ага. Учитывая, что ты же их сам и выдумал, — парировал я.

— А когда это меня останавливало, Матонви? — Игрок выглядел бесстрастным. — Нет, прелесть игры именно в твердом и неукоснительном исполнении установленных правил. Иначе же…

— Начнем с того, что лично я не вижу в игре никакой прелести.

— Отнесем это к твоему дурному вкусу, Матонви. — Игрок махнул рукой. — Но это не столь важно. Важно то, что, вмешавшись слишком сильно, зайдя слишком далеко, ты можешь вынудить нас изменить твой статус. Ты ведь этого не хочешь?

— Изменить статус, Игрок? — я вопросительно посмотрел на демона. — Что ты под этим подразумеваешь?

— Нам надоело, что ты и другие маги любят слишком много на себя берут. — Игрок отхлебнул еще из бокала. — Вы часто вмешиваетесь в игру, путаете все, делаете, что вам заблагорассудится… Обычно я только за, как ты знаешь, хаос — это мое хобби. Но — это исключение.

— Именно. — Гортензия махнула узлом на макушке. — Я первой предложила ввести новое правило, если тебе интересно. Отныне, если тебе захочется изменить что-то в игре без нашей на то санкции — ты превращаешься из стороннего наблюдателя в ее нового участника.

— А как же возможность вмешаться в качестве третьей стороны? Или вы скажете, что отменили ее?

— Только при нашем обоюдном разрешении, — хором и чуть ли не нараспев процедили Гортензия и Игрок.

— Отлично, — я пожал плечами. — А что будет, если я откажусь принимать эти ваши правила?

— Если бы в твоих силах было отказаться — это бы здесь не появилось. — Игрок указал тонким, чуть загнутым пальцем куда-то на край доски. Я приблизил голову, чтобы разглядеть, что он там такое показывает.