— Сильные духом — выдержат.
Он вспомнил, что не видел сегодня Любочку всего лишь несколько часов, и все это время ему как будто чего-то не хватало.
Бородин вышел на балкон. Южное солнце бросало на землю косые лучи, окрашивая алым цветом заката дома и улицы.
В памяти Бородина ожили слова Дзержинского: «Ваш город необыкновенно красив...»
Красивы, стройны его улицы, утопающие в зелени деревьев. Горожане вытерпели сопутствующий голоду холод, но не сожгли ни одного деревца. Красив и могуч столетний дуб, горделиво возвышающийся в старом парке. А там... где тихие днепровские воды сливаются с величественно грозной морской волной — сказочное очарование лимана.
Бородин любил в часы душевных тревог делиться с городом своими сокровенными думами, строить планы по ликвидации шпионских гнезд на побережье.
Сегодня непонятное предчувствие чего-то недоброго лезло в голову, туманило рассудок. Он пробовал отмахнуться от таких мыслей и направился в кабинет. На столе лежала неоконченная характеристика на Любовь Владимировну Недвигайлову.
Бородин который раз сегодня принимался за окончание начатой характеристики, но каждый раз останавливался. Ему казалось, что обычных, полагающихся в таких случаях фраз для нее мало.
«Может быть и так, но при чем здесь служебная характеристика?» — И он поставил после слов «дисциплинированная и преданная нашему делу сотрудница» точку.
В дверь тревожно постучали. Вошли Любочка, Потемкин, Китик и Николай Луняка. Не верилось, что после случившегося девушка сможет спокойно и ясно рассказать о происшедшем. В заключение она положила на стол сверток.
— Отправьте немедленно на анализ, — распорядился Бородин.
— Значит, диверсанта вы убили?
— Да... — Любочка опустила на стол браунинг. В ее глазах горели еще не остывшие искры.
— Убить диверсанта без допроса — это значит навредить нашему делу, — вспылил Бородин и тут же поправился, — стрелять разрешается, когда нет выхода...
— Как тигр набросился, удушить хотел, — горячо пояснил Николай Луняка.
Только сейчас Бородин заметил на шее девушки малиновый рубец.
— Бешеной собаке — собачья смерть, — прошептал он.
— Запомнились ли вам какие-либо приметы монашки?
— Я узнала бы сразу эту старую притворщицу по ее бородавкам, змеиным глазам и большому росту, который она, сгибаясь, старалась скрыть.
Любочка все это проговорила с такой уверенностью, что Бородин невольно переглянулся со стоявшими вокруг него товарищами.
— Мне вспоминается, что я видела эту женщину в монастыре у игуменьи в тот день...
— Когда бежал Демидов?
Любочка согласно кивнула. Вошел комендант Галушко и подал результаты анализа. Бородин распечатал конверт и прочел: «Пища отравлена, смерть наступает мгновенно».
— Из дома епископа кошка не должна убежать, товарищ Потемкин. За монастырь отвечает Китик.
— Я подготовил план операции епископского узла в деталях, — доложил Потемкин.
— Сперва разведчицу найти нужно, из-под земли ее выкопать... Операцию начнем в один день и час по городам всего побережья. Готовьте шифровку.
Бородин оглядел тяжело дышавшего Николая Луняку, который, чуть сгорбившись, стоял, опираясь обеими руками на палку.
— Тебе, брат, в эти дела вмешиваться нечего, рано из госпиталя вышел. Сегодня ответственным дежурным будешь. Если понадоблюсь, звони Халецкому, иду в уком совет держать.
Любочка также ждала от Бородина распоряжений. Она понимала, что не сможет быть в стороне от того, что сейчас происходит. О завтрашней поездке в Москву она, казалось, забыла.
Когда опустел кабинет, и девушка нерешительно направилась уже к выходу, Бородин взял со своего стола оставленное ею оружие и сказал:
— Возьмите, вы заслужили его... да и надобность в нем еще не миновала...
Любочка благодарно посмотрела на стоявшего перед ней начальника охраны границ. В ее широко открытых глазах можно было прочесть то, чего не скажешь никакими словами.
Бородин, вглядываясь в тонкие черты ее похудевшего, одухотворенного лица, думал:
«Эта хрупкая, маленькая девушка с большой мечтой не из тех, кого забывают с годами. Она — та, кого с каждым днем будешь понимать все глубже, ценить все больше, вспоминать все чаще...»
Конец первой книги.
Автор книги «Когда открываются тайны (Дзержинцы)» Сергеев Петр Тихонович родился на Херсонщине в семье рабочего, участника революции 1905 года. Работал на заводе «Наваль» в г. Николаеве. В 1916 году вместе с группой забастовщиков был выслан в Мариуполь, где работал на металлургическом заводе.
С марта 1917 года П. Т. Сергеев — член Коммунистической партии Советского Союза. В 1918 году участвовал в создании партизанских отрядов против немецко-гайдамацких дивизий на Херсонщине. С 1919 года — на фронтах гражданской войны, военным комиссаром, затем в органах ВЧК.
В 1933 году Сергеев П. Т. кончает режиссерский факультет Всесоюзного института кинематографии, и в том же году направляется ЦК партии на Украину для работы в политотделах МТС и совхозов.
В последующие годы Сергеев П. Т. — на партийной и педагогической работе.
Ныне персональный пенсионер — педагог Дома пионеров Киевского района г. Москвы.
Отдельные статьи, рассказы, очерки П. Т. Сергеева печатались в периодической прессе и сборниках.
События, описанные в книге «Когда открываются тайны» — частица биографии автора. Они относятся ко времени работы П. Т. Сергеева в Особом отделе охраны границ ВЧК побережья Черного и Азовского морей. Действующие лица книги, за некоторым исключением, подлинные участники событий.
Товарищам Драгунову Н. В., Лаврову Р. А., Кирпотину В. Я., Цванкину Я. С., Данилову В. С., Елистратову П. М., Даниленко Н. А., Ладычук Н. Г., Сергеевой Л. И., оказавшим творческую помощь в создании книги, автор приносит сердечную благодарность.
То есть принимает характер болезненной тоски по Родине.
