Олег не сразу сообразил, что эти бравые парни решительно настроены ловить его и Настю. Не убийцу, не Лобачева, а именно их, кто только что вышел из квартиры, где свеженький труп сидит. Объясняться будет бесполезно. Они сначала скрутят, привезут в участок, посадят в обезьянник, а потом вызовут следственную бригаду.
Может быть, Рогов их потом и вытащит, а может, им уже уготована судьба Слесаря.
Единственное спасение — бежать наверх по узенькой лестнице к маленькому люку. Там вход на чердак. Если он закрыт, то все, полный конец!
Они успели проскочить наверх и тихо закрыть за собой люк буквально за пять секунд до того, как на площадке появились два парня в форме.
Это просто замечательно, что в старых домах такие высокие потолки и такие длинные лестничные пролеты.
А как им повезло, что покойница жила на последнем этаже.
Когда на площадке все утихло, Олег нашел подходящий прут и заклинил чердачный люк. В этот момент из квартиры выскочили их преследователи, и один из них закричал вниз:
— Толмачев! Кончай филонить. Поднимайся наверх.
Затем они начали переговариваться в достаточно громких и не очень печатных выражениях. Крылов даже краснел, поглядывая на Настю. А менты внизу обсуждали ситуацию.
— Смотались, гады. Чуть-чуть мы опоздали.
— Сейчас Толмачев с рацией поднимется. Пусть срочно бригаду вызывает. Надо приметы этой парочки сообщить всем. Далеко они не ушли. И фирму эту надо искать. Ты запомнил, какую?
— А что тут запоминать? Фирма «Сова», где-то на улице Миклухо-Маклая, возле кинотеатра «Витязь». Знакомые места, я там живу.
— Отсюда они, наверное, дернули к себе на фирму. Там их и надо брать, тепленькими.
— Дай-ка я чердак посмотрю, вдруг открыто?
Олег лежал на усыпанном окурками и обрывками старых газет полу, прижимаясь ухом к чердачному люку. Он явственно ощущал, как дрожит лестница под полицейскими шагами.
Вот их уже разделяют десять сантиметров и толстый лист металла.
Олег вовремя приподнялся, и в следующий момент снизу по люку трижды ударила тяжелая ладонь:
— Изнутри заперто. Участковые бомжей боятся. Основная дверь где-нибудь с черного хода. Потом надо будет и ее проверить.
Олег опять услышал скрип лестницы и звуки удаляющихся ментовских шагов.
Крылов встал, взял за руку слегка испуганную, но не оторопевшую, а скорее сосредоточенную Анастасию. Он повел ее к двери на черную лестницу во втором подъезде.
Они лезли через блоки, через кучи мусора и обломки старой мебели. Дверь была-закрыта только на внутреннюю задвижку. Это уже была большая удача.
Прежде чем покинуть гостеприимный чердак, Олег придирчиво взглянул на Настю: ее белые брюки с вкраплениями только что полученных грязных пятен — очень яркая примета.
«По ее брюкам они нас быстро поймают».
Он снял свою синюю рубашку, мысленно поблагодарив родителей за свой пятый рост. Под рубашкой у него была достаточно сносная белая футболка.
Он протянул свое облачение Насте:
— Ты вот что, Анастасия. Снимай брюки.
— Как это?
— Не знаю как. Ты сама подумай, сосредоточься. Подглядывать я не буду, хотя в этой темноте все равно ничего путного не увижу.
— Вот сниму я брюки, а что дальше?
— Тогда надевай мою рубашку! Она тебе сойдет за короткое платье. Вот и все! Нет больше девицы в белых брюках, и нет парня в синей рубашке. Поняла?
Пока она переодевалась, спрятавшись за дубовую балку, Олег достал свой мобильный телефон и набрал номер офиса.
Молчание.
Тогда он набрал сотовый Савенкова, но ответила почему-то Варвара:
— Слушаю.
— Это я, Варя.
— Олег? Где ты?
— На чердаке.
— Не поняла, где?
— Труп тут в квартире, внизу менты, а мы с Настей сидим на чердаке.
— Где?
— Варвара, ты успокойся. Лобачев совершил убийство, мы за ним следили, а он свалил все на нас и на «Сову». В офис вы не возвращайтесь, там вас всех повяжут. Звоните Рогову, пусть срочно ищет Лобачева на синей «четверке», номер 30–23.
— Все понятно, Олег. У нас очень много новостей, но все потом. Где вы Лобачева видели?
— Мы на чердаке дома. Старыгинский переулок, девятнадцать. Лобачев уехал минут сорок назад.
— Настя с тобой?
— Да. Но она сейчас новое платье примеряет.
— Вот и хорошо. Если убежите от ментов, то срочно летите в Воскресенское. Лобачев раньше всех нас там будет.
В этот момент к Олегу подошла Настя в модном синем балахоне.
Она держала в руке аккуратно сложенные грязно-белые брюки. Посмотрев на них с сожалением, она отчаянно размахнулась и забросила основную улику в самый темный угол чердака.
Они совершенно спокойно спустились и вышли во внутренний тенистый двор дома.
Основные силы полицейских стояли на солнечной стороне дома. Они сгрудились у злополучного подъезда.
Первая встретившаяся им торговая точка явно претендовала на звание универмага. На полках маленькой временной стекляшки располагались пиво и импортные сладости, детские игрушки и магнитолы, инструменты и кожаные куртки.
Скучающая продавщица быстро надела приветливую маску. Олег ответил ей еще более широкой улыбкой:
— Уважаемая! Мне нужно приодеть свою девушку. Такой товар у вас есть?
— Обязательно есть! Не при старом режиме живем. Теперь у нас все есть. Вот могу предложить эти белые брюки.
— Нет, спасибо! Нам лучше какое-нибудь красное платье.
На настойчивый звонок Караваева за дверью откликнулся голос Аркадия Липкина.
Спокойная, почти дачная жизнь совершенно расслабила «молодую» парочку, находящуюся в состоянии медового месяца.
Вчера они до часу ночи играли в карты, затем смотрели ночной канал легкого содержания, а затем спали вместе. В переносном смысле.
Одним словом, на самом деле они уснули в пятом часу.
Липкин подошел к двери в одних трусах без всякого намерения открывать кому-нибудь.
— Кто там?
— Я из «Совы». От Савенкова Игоря Михайловича. Он вам пакет просил передать, секретные документы.
— Вы их под ковриком оставьте. Я потом возьму.
— Нельзя так делать. Очень важные документы. Он просил передать их лично в руки. Вам или Раисе Павловне.
Аркадий попытался стряхнуть с Себя сон.
Он внимательно посмотрел на закрытую дверную цепочку. Она выглядела достаточно внушительно. Для уверенности он даже подержал ее пальцем и повернул торчащий в двери массивный ключ.
Дверь медленно приоткрылась.
Затем человек, стоявший за дверью, резко и сильно ударил в нее плечом. Сорвавшаяся цепочка больно щелкнула Аркадия по правой скуле.
