Перехватив один кунай обратным хватом, я, словно во сне, бешено вращал глазами, следя за всем телом врага одновременно. Каждая конечность, каждый выступ доспеха, даже чёртовы волосы — всё могло стать оружием этого поистине потрясающего шиноби.
Переиграв меня в рукопашную, Сенджу резко мотнул головой, отправляя мне в лицо поток острых волос. Вовремя согнув колени, я лишь успел почувствовать, что клок моей шевелюры срезало начисто, как в следующий миг мой противник спутал мои руки водяным жгутом, уводя их в сторону. Подбив опорную стопу, Тобирама опрокинул меня вниз, но он не собирался давать мне упасть. Увернувшись от моего последнего выпада, мужчина проскользил вдоль моей ноги и с разворота вонзил кунай мне в выставленые перед грудью руки.
Сила удара была такова, что мои ладони треснули, я слышал, как кости болезненно хрустят, но не было времени на раздумья. Уволакивая руки под себя, я начал поворачиваться на бок, позволяя кунаю задеть живот и разрезать мою броню. Похоже, что он ещё и чакрой ветра успел напитать своё оружие, уж больно острым оно было.
Когда Сенджу подался вперёд, его тело наклонилось ещё ближе и на тупой маске, которую хоть кто-то вряд ли назовёт лицом, появилось удивление. Его глаза широко распахнулись от шока и неверия, чтобы спуся секунду болезненно прищуриться, когда моё изменённое техникой и уплотнённое чакрой колено врезалось ему под левые рёбра, разламывая их в труху и протыкая лёгкие.
Уже порадовавшись победе, я со страхом понял, что тело «клона» настоящее и он не исчезнет, распавшись на сгустки стихии или клубы дыма.
Кашлянув кровью, Тобирама упал на меня и вместе мы полетели вниз. Но наша борьба не закончилась на столь сверхблизкой дистанции, мне ещё не приходилось сражаться, как видимо и самому Сенджу, поэтому мы нелепо вертелись, пытаясь нанести противнику как можно больший ущерб. Правда, в этой ситуации моя грубая, звериная сила, полученная от маленьких оборотней пустыни, превзошла холодный разум и расчёт Тобирамы.
Позволив ублюдку ещё раз полоснуть меня кунаем, перед самым входом в воду я вцепился заостренными зубами ему в плечо, вырывая шмат мяса. Под стон боли и скрежет зубов моего врага мы рухнули в воду.
Воздух, от удара, выбило из лёгких, но мои чувства требовали двигаться дальше. Сила хищника жаждала продолжить бой, несмотря на раны и увечья. Сражаться, вставать и не принимать поражения, биться до последней капли крови, лишь бы встать на спину павшего врага.
Вкусив его крови, я сделал большую ошибку, ведь сейчас, когда мы оба были дезориентированы, у меня был отличный шанс убежать и скрыться, но имитация зверя хотела иного.
Вынырнув из воды, я зубами вытащил кунай, сцеплявший мои руки. Кровь попала на лицо и одежду, смешиваясь с водой и алыми разводами стекая вниз. Мои волосы сбились и повисли сосульками, огибая лицо.
Тяжело дыша и водя головой из стороны в сторону, я искал своего врага… И нашёл.
Рывок отозвался болью во всём теле. Потом я наверняка буду жалеть об этом, но сейчас всё неважно, лишь бы догнать, добить, прокричать всему миру о моём триумфе. Убить столь сильного и уважаемого врага — это ли не радость.
Скупыми движениями я отталкивался от воды, перемещаясь короткими прыжками, прежде чем с разгону врезаться в Сенджу. Отступающий враг разорвался клубами дыма, среди которых оказалось несколько взрывных печатей. Реакция у скорпионового хомяка отменная, поэтому ещё до того, как они загорелись, я прицепился рукой к воде, обхватывая её, будто край крыши, и расслабил остальное тело, с силой вкидывая его в воду.
Над головой прозвучал сильный взрыв, ударив по моим чувствительным ушам. Только я хотел всплыть, но проклятый Сенджу опередил меня. Огромной силы водяное ядро ударило прямо в грудь, выбивая остатки воздуха. Под водой я врезался в чей-то разрушенный дом, сильно ударившись спиной.
Казалось бы, мои инстинкты наконец поймут бессмысленность этих действий, но нет… Я раззадорился только сильнее, ведь чем сильнее добыча, тем почётнее победа.
Сложив печати под водой, я подряд выстрелил тремя воздушными снарядами, пробивая себе путь наружу. Как по скале, играясь с чакрой и напитывая ею отросшие когти, я взобрался на поверхность, где на меня сразу же налетело два Тобирамы.
В этот раз я чувствовал, что они отличаются друг от друга. Один был таким же, как и прежде, но вот второй. Он был слаб, меньше чакры, другой запах и главное — его сердце не билось. В разгаре драки было тяжело улавливать подобное, но тренировки в мире призыва научили меня вычленять нужное.
Не делая разницы между противниками, я дождался момента, когда Сенджу начнёт действовать. Когда сердцебиение Тобирамы резко ускорилось, я метнулся к нему, наплевав на клона. Успев за мгновение до того, как он создаст свои электрические сферы, я лодочкой сложил ладонь и ударил ему прямо в сердце, чтобы почувствовать под кончиками пальцев пустоту.
Меня обволок дым от разорвавшегося клона, а в спину прилетел сильный удар, напитанной электричеством руки. Отскакивая от воды, я, словно плоский камушек, прыгал по её глади, пока не вылетел на какую-то крышу, перед этим проломив декоративный бортик.
-Замены! Ах ты, хитрый ублюдок.
С трудом поднимаясь на трясущихся руках, я видел, как Сенджу приближается ко мне. Сейчас в его глазах сверкала решимость, а не скука и апатия. Мужчина воспринимал меня всерьёз и хотел избавиться раз и навсегда.
Но среди шиноби Сунагакуре было много других талантливых и сильных. Рыбкой вынырнув из воды, Шамон, облепленый по всему телу сияющей водой, ударил ногой прямо в челюсть Тобирамы. Удивлённый лесовик улетел со скоростью выстрела. Хлопок воздуха был столь сильным, что вода пошла волнами, заливая мой островок суши.
Боевая маска отлетела деформированным куском металла и едва не утонула в пучине, но рука Шамона
