подавлен.
— И ты меня прости, что в тот момент, когда ты изгнал меня, я просто ушел. Если бы я только остался тогда и настоял…
— Ты сам говорил. Мы не можем изменить ту судьбу, что предписана миру… — Король улыбнулся Амосу. — А теперь уходи. Ты сам сказал, что скоро здесь будет небезопасно.
Когда они покинули покои короля, чародей стал еще более мрачным. Он чувствовал, как время утекает с каждой секундой.
— Мастер… Вы знали, что он сойдет с ума?
— Я чувствовал лишь то, что он будет хорошим правителем, но недолго.
— Вы так опечалены… он был хорошим другом?
— Он был очень хорошим другом и человеком справедливым. Печально, что болезнь затуманила его разум.
Они покинули дворец.
Элиот, слегка позвякивая латами, шел по коридору к собранию. Предчувствие было просто ужасным, а атмосфера вокруг и того хуже.
Сетра тоже шла молча, но крепко держалась за руку Элиота. Она прижималась к нему, а костяшки пальцев белели. Чародейка все еще была обеспокоена прощанием с другом и страшилась встречи с корваксом.
Они вошли в знакомый им зал для собраний. В центре стояла большая чаша с белым, словно сахар, песком. Из песка строился замок со всеми прилегающими территориями. На этой карте можно было увидеть стражников и людей, ходящих в городе, но без деталей. Только силуэты.
Потолок был скругленным. Его украшали фрески с изображениями существ, коими когда-то были прошлые архимаги. Разнообразные кристаллы освещали пространство, паря по периметру. В центре над столом тоже был большой кристалл и вокруг него много маленьких.
В зале уже стояла вся верхушка магов, кроме Арчибальда Исилимы и Тарадеуса Ностры.
Элиот, входя, почувствовал на себе пронизывающий до костей взгляд корвакса. Он встал на свое место, рядом с Сетрой.
Когда все собрались, Мальтон вышел слегка вперед. За его спиной стояло несколько воинов вражеской страны Мальты. В самом зале Элиот приметил еще около семи человек, некоторые из которых находились на балках потолка. Мальтон обвел взглядом всех собравшихся.
— Я думаю, вы уже все поняли, зачем я здесь. Вы так долго ждали спасителя. Короля, что будет вами управлять. Что ж, поэтому я здесь. Я готов принять эту тяжелую ношу на свои плечи. — Все слушали в глухом молчании, даже шорохов одежды не было слышно.
Мальтон медленно обходил стол, рассматривая песчаный замок и башню.
— Мальтон — наш единственный выход. Вы знаете это. Мы не можем править вечно этой страной. Политика — не дело магов… — тихо кашляя, произнес архимаг Шорат.
— Приятно, что архимаг это понимает. Я бы хотел сразу рассказать об условиях. Во-первых, я хочу объединить Тертон с Мальтой. — Корвакс хищно улыбнулся.
Из толпы послышались охи и перешептывания.
— Но как же это возможно? Мальтонцы — наши старые враги! Они не согласятся стать тертонцами! — воскликнул один из чародеев.
— Я и не говорил, что мы сделаем их тертонцами. Я объединю две страны под именем Мальта.
Все начали шептаться с явным возмущением, что раздражало корвакса. Он осторожно хлопнул ладонью по столу, призывая к тишине.
— Еще я считаю, что магию нужно строго контролировать. Вы неумело пользуетесь даром, что получили от моих собратьев. Каждый маг будет под строжайшим надзором. Больше никакого вмешательства магов в политику. — Его голос холодом разрезал воздух. — В ответ за верную службу я научу вас истинной магии, а не тому ребячеству, которое вы изучаете.
Маги начали перешептываться.
— Мы не можем этого допустить! Это же уничтожение страны! Уничтожение того, что строилось столетиями! — воскликнула, не в силах больше сдерживаться, Сетра.
Элиот взял ее за руку, пытаясь остановить, но та стряхнула ее и продолжила высказываться. За ней поднялись и другие.
Спустя пару минуту уже семьдесят процентов зала кричали против Мальтона. Все высказывали свое несогласие с его кандидатурой.
Корвакс зло прищурился. Его воины стояли в оборонительной позе, ожидая команды. И долго ждать не пришлось.
— Я предложил вам все мирным путем. А вы, как жалкие дети, начали просить больше. Я был слишком благосклонен? Раз вы желаете так, то пусть будет по-вашему. — Он спокойно пошел к выходу. — Нет несогласных — нет и проблем. Всех, кто против, убить.
— На колени, если хотите жить! — крикнули мальтонцы, и некоторые маги сразу послушались.
Как только Мальтон вышел, воины напали. Маги стали разбегаться кто куда. Все толкались, желая покинуть комнату как можно скорее. Места было совсем мало, и началась давка. Некоторые в панике теряли голову и начинали превращаться в своих лютенов.
Элиоту было сложно сконцентрировать свою магию на врагах из-за постоянных столкновений. Он нашел взглядом Сетру.
— Элиот! — крикнула она и потянулась к нему через толпу.
Ее сильно сжимали и практически раздавили. Элиот схватил ее и крепко прижал к себе, закрывая от толпы. Ее платье уже было местами порвано, а волосы растрепаны. Она немного дрожала, вжимаясь в грудь Элиота.
— Не бойся, милая, я нас вытащу. — Он постепенно продвигался в сторону одного из выходов.
— Осторожнее! — крикнул голос впереди.
Внезапно один из напуганных до смерти магов обернулся лютеном. Он превратился в огромного гляка. Это был гигантских размеров медведь с панцирем как у черепахи. Он собой перекрыл проход и раздавил рядом стоящих магов. От паники он пытался протиснуться, практически обрушив проход.
Элиот быстро отвернул Сетру, закрывая своей спиной. Он начал пробираться к другому проходу, но там было много мальтонцев, которые уже стояли на трупах.
— Мы не пройдем! — крикнула обеспокоенно она и начала молниями бить врагов.
Это было практически бессмысленно из-за маленького помещения. Она не могла использовать достаточный заряд так, чтобы не навредить остальным магам.
Элиот сжал челюсть сильнее и развернулся. Он стал протискиваться в сторону обезумевшего мага. В его голове уже возник план действий, который самому не нравился. Он расталкивал людей вокруг и, крепко схватившись за шкуру гляка, использовал силу.
Медведеподобное существо взревело, и его шерсть пучками начала выпадать, а после и вовсе гнить. Гляк кричал, подобно человеку, испытывающему ужасные муки. Он бился в конвульсиях, но не мог сделать и шагу. Каждая частичка его тела гнила заживо, оставляя его только кричать.
Запах стоял просто невозможный, когда туша начала разрушаться. Многие не выдержали, опустошив свои желудки. Сетра тоже была одной из таких.
Но теперь проход был открыт. Элиот придерживал Сетру одной рукой, пока вытаскивал ее наружу. Гниль, разжиженные кости и остатки кожи хлюпали под ногами.
Как только они оказались снаружи, Элиот поцеловал Сетру в лоб и отстранился.
— Беги куда угодно. Я вытащу кого смогу, а ты беги. Ясно?
