– Я согласилась на ту работу репетитором, о которой тебе говорила. С мальчиком, больным раком. – Поставила стакан на стол, зачерпнула свернутой лепешкой-тортильей немного соуса сальса и откусила.
– Ту самую, где тебе придется поехать со всей их семьей на отдых в теплые страны? – уточнила сестра.
– Да.
– Тебя так долго не будет… Что об этом думает Джон?
– Мы с Джоном снова обсуждали брак. Но на этот раз я сказала, что хочу ребенка. – Я пожала плечами. – Подумала, почему бы не пойти ва-банк?
– Ох, Анна, – вздохнула Сара.
До недавних пор я не слишком задумывалась о детях. Хватало возни с ребятишками Сары – двухлетней Хлоей и пятилетним Джо. Но затем все приятельницы неожиданно стали совать мне в руки спеленатые свертки, и я почувствовала, что тоже хочу малыша. Внезапное желание стать матерью и ощутимая пульсация собственных биологических часов удивили меня. Я всегда считала, что материнский инстинкт приходит постепенно, а не настигает в одночасье.
– Я так больше не могу, Сара, – продолжила я. – Как он сможет быть нормальным отцом, если даже жениться не способен? – Я покачала головой. – Глядя на других женщин, я думала, что это легко и естественно. Встретились, влюбились, поженились. Через год-другой родили ребенка. Ведь просто, да? А когда мы с Джоном обсуждаем будущее, то романтики в наших словах столько же, сколько в разговорах о приобретении недвижимости. И споров не меньше. – Я схватила салфетку и промокнула глаза.
– Мне жаль, Анна. Честно говоря, не представляю, как ты сумела так долго вытерпеть. Семь лет – достаточный срок для Джона, чтобы определиться, что ему надо.
– Восемь, Сара. Уже восемь. – Я взяла стакан и опустошила двумя большими глотками.
– Ого, похоже, я упустила год.
Рядом с нашим столиком нарисовался официант и осведомился, не желаем ли мы повторить.
– Да просто меняйте пустые на полные без вопросов и все, – проинструктировала Сара. – Итак, чем же закончился разговор о браке?
– Я сообщила, что улетаю на все лето. Что мне необходимо на некоторое время уехать, чтобы обдумать, чего я хочу.
– А он что?
– Сказал то же, что и всегда. Что любит меня, но пока не готов к переменам. Козырял своей честностью, но, думаю, впервые в жизни понял, что решение зависит не только от него.
– А с мамой ты это обсуждала? – поинтересовалась Сара.
– Да. Она посоветовала, спросить саму себя, лучше ли мне с Джоном или без него.
Нам с Сарой повезло. Наша мама в совершенстве владела искусством давать простые, но дельные советы. Она держала нейтралитет и никогда огульно не осуждала. Аномальная родительница, судя по рассказам многочисленных подруг.
– И что ты себе ответила на этот вопрос?
– Пока не знаю, Сара. Я люблю его, но не думаю, что этого достаточно. – Мне нужно было поразмыслить, утвердиться в своем мнении, а Том и Джейн Каллахан предоставили прекрасную возможность взглянуть на ситуацию со стороны. В буквальном смысле отстраниться, чтобы принять разумное решение.
– Он расценит это как ультиматум, – предупредила Сара.
– Несомненно. – Я отпила еще глоток коктейля.
– А ты неплохо с этим справляешься.
– Всего лишь потому, что пока не порвала с ним на самом деле.
– Возможно, Анна, это и впрямь хорошая идея – какое-то время побыть одной. Разложить все по полочкам и определиться, чем ты хочешь заниматься дальше.
– Мне необязательно тосковать в одиночестве и дожидаться, пока Джон созреет, Сара. Может, улучу минутку и найду кого-то, кому от жизни нужно то же, что и мне.
– Отличный план. – Она допила свою «маргариту» и улыбнулась. – Посмотри на себя, летишь в экзотический рай просто потому, что ничего тебя здесь не связывает. – Сестра вздохнула. – Хотелось бы мне отправиться с тобой. За последний год больше всего на отпуск была похожа поездка с Дэвидом и детьми в Аквариум Шедда[2] – поглазеть на тропических рыбок.
Сара совмещала замужество, материнство и полный рабочий день. Путешествие одной на тропический остров, наверняка, казалось ей неземным блаженством.
Мы оплатили счет, и по дороге к электричке я удовлетворенно подумала, что, возможно, хотя бы на этот раз мне повезло немного больше, чем сестре. Что в моей жизни есть свои положительные аспекты, и к ним определенно относится свобода при желании провести лето на красивом острове.
Но сейчас это преимущество таковым не казалось.
Голова болела, желудок урчал, и я никогда в жизни не испытывала такой жажды. Дрожа от холода, прижимаясь ухом к спасательному жилету, я пыталась не гадать, как скоро спасателям удастся нас найти.
День второй
Я проснулся на рассвете. Анна уже не спала, а сидела на песке рядом со мной и смотрела на небо. Мой желудок урчал, а во рту пересохло и совсем не было слюны.
Я сел.
– Привет. Как твоя голова?
– Еще болит, – отозвалась Анна.
Ее лицо тоже было не в лучшей форме. Опухшие щеки покрыты фиолетовыми синяками, а под волосами запеклась кровь.
Мы добрели до хлебного дерева, Анна забралась мне на плечи и сбила два фрукта. Я чувствовал себя как-то вяло, и держать ее было тяжело. Анна слезла. Пока стояли под деревом, с ветки прямо под ноги свалился плод. Мы переглянулись.
– Так гораздо проще, – приободрилась Анна.
Мы убрали лежалые плоды от ствола, чтобы по возвращении, увидев фрукт на земле, знать, что его можно есть без опаски. Я поднял свежеупавший плод и очистил. На вкус сок был слаще, чем у сбитых, а мякоть жевалась не так туго.
Позарез требовался сосуд для воды, и мы пошли вдоль берега, высматривая пустые банки, бутылки, контейнеры – любую емкость, способную удержать в себе дождевую влагу. Не нашлось ничего, кроме обломков, похожих на остатки нашего самолета. Отсутствие мусора заставляло задуматься, а где мы вообще находимся.
Мы двинулись вглубь острова. Деревья не пропускали солнечный свет, вокруг роились москиты. Я бил кровопийц и вытирал пот со лба. На небольшой поляне обнаружился пруд – скорее, большая лужа с мутной водой. Мне еще больше захотелось пить.
– Можно отхлебнуть? – спросил я.
Анна встала на колени и опустила руку в жидкость. Поболтала кистью и сморщила нос от вони.
– Нет, слишком застоялась. Скорее всего, это пить небезопасно.
Мы пошли дальше, но так и не нашли никакого сосуда для воды и вернулись к кокосовой пальме. Я поднял кокос с земли и жахнул им по стволу, убедился, что скорлупа невредима и бросил орех на землю. От досады пнул дерево, но расшиб ногу.
