– Ну, сказывай... Давно ты нашел? – не вытерпел Тошка.
– Не я, сынок, не я... – начал тихо дед. – Не я натакался. Мне бы, может, оно и не открылось. А нашел его праведный человек... Давно слышал я от стариков, что за Северным поселком золото попадает богатимое. Сколь ни бродил – нет, не выходит. Поманит, знаки на золото найду, а настоящего, стоющего, чтобы работать, не фартило. И искать там бросил. В те поры ветрел я скитника Трефилия. Известный человек, праведной жизни, помер давно. Он меня и вывел. «Пойдем, – говорит, – Евстафий... – а знал он меня сызмальства, – покажу тебе золото богатимое. Мне из лесов теперь к благодетелям не дойти. Помру скоро. А ты – человек верный. Ежели сам не сумеешь взять, кому скажешь...» И клятву с меня взял, чтобы не зря золото пропало. Ефимушка был еще с нами. Пошли... Пошли, путем Трефилий рассказывает. Местечко себе под скит искал он там, на севере, и натакался... «Есть туда, – говорит, – миленькие, две дороги. Одна рекой, но ей шибко боязно...» Однова шел ей, рекой, и был ему соблазн... Беси реку украли... заплутался да две недели в лесу и плутал.
– Как? – вылупил глаза по ложке Пимка. – Беси... реку украли?.. – и даже сел от изумления.
Ребята захохотали. Ян постарался спрятать улыбку. Старик нахмурился. Тошка толкнул ребят: дескать, обидится и бросит рассказывать.
– А вот так, сынок, и украли. В лесу с человеком всяко бывает. Слыхал, старинные люди говорили: «Из старого дупла – либо сыч, либо сова, либо сам сатана»? Сам я не видал. Трефилий сказывал. А ему поверить можно. Только не повел он пас этой дорогой возле реки, а осередь лесу. И сказывал нам Трефилий... Хотел тамо скит ставить, больно угодное местечко, но такие там страсти... Всего, говорит, что там есть, и передать вам нельзя. У вогулов недаром оно священным считается, место за Страшным логом... И от всех его укрывают... Так и не сказал, что видел, только отплевывался. II охрана, говорит, там к золоту шибко большая приставлена. – Кликун-Камень. В нем по ночам бесовские игрища бывают. И лешие и русалки собираются. И рев и рык невидимых зверей слышен... Вот, какие страсти... Аж нам с Ефимушкой жутко стало...
Пимка давно уже со страхом большими глазами смотрел в ночную темноту. В эту минуту, где-то поблизости в лесу раздался звериный рев. Пимка с криком кинулся к деду.
– Тьфу ты, оглашенный! – охнул испуганный старик. – Сдурел?
Ребята покатывались со смеху.
– Это козел ревел, – сказал Андрей.
– Медведь, – дрожал Пимка.
– Козел, – подтвердили ребята. – У него рев похож на медвежий.
– Ну, говори, – поторопил деда Федька.
– Ладно... Только вы этого оглашенного держите, – ворчал дед, потирая ушибленный живот. – А то угодил своим котлом прямо в кишку... Я думал, дух вон... Ох, горе лыковое!.. Все печенки отшиб... Башка-то у него чисто литая.
– Я думал, медведь, – сконфуженно бормотал Пимка, усаживаясь поближе к ребятам.
– Сам ты медведь... – ворчал дед. – Косолапый... Саданул как!
Охнув еще несколько раз и убедившись, что в животе у него все в исправности, дед продолжал рассказ:
– ...Жутко, а все идем. Больно охота на золото взглянуть. Главное, с нами оборона – Трефилий, праведный старец. Неделю да еще три, али два дня и три ночи шли мы... Все лесом, горами и болотами, измаялись.
– Ну?
– Ну, и вывел Трефилий... Сколь же дивное место! – тихо продолжал дед каким-то странным восторженно-суровым голосом. – Ах, какое дивное место! За горами, за долами лежит оно, ровно в сказке... Горка эконькая, невелика, при ней ложок, вокруг болота... Рядом лесок. А с горки пять ручьев бегут. Точно примечено место. Рядом мимо пройдешь – не заметишь. Лес кругом – овчина овчиной. Этот густ, – кивнул он на чащу, – а там, не приведи бог. Ни тропочки хоженой, ни дорожки лесной. Пенья стоят – медведь медведем... Леший пойдет подумавши. А в сторону, версты две – река. Берега – отвесные камни. И по ней пещеры, прозываются они там вогульские... Ну, правду скажу, – нечистое место.
– А золото? – справился Федька. – Есть?
– Богатимое! Ах, какое золото! Прямо поверх земли. «Мох дери да золото бери!» Но лежит оно на счастливого. Золото тоже, сынки, к рукам идет. Не всякому дается. И большая охрана к нему приставлена.
Пимка, разинув рот, слушал, как сказку.
– Какая охрана? – не утерпел он.
– А вот узнаешь, оловянная башка, – сердито сказал дед. – Стоит там Кликун-Камень.
– А ты его видел?
– Видел, – ответил дед и продолжал дальше рассказ почти шепотом.
Нервное состояние старика заразило невольно и слушателей. Все придвинулись к нему ближе. Пимка нет-нет да пугливо оглянется на чащу, нависшую над головами.
– И видел... А пуще того слышал, – жутким шепотом продолжал старик, точно боясь, что кто-то в темной чаще позади подслушивает. – Слышал в нем голоса... Воют и ревут в камне звери невидимые, клад сторожат... Только мы...
В эту минуту над самой головой деда, в чаще, раздался вдруг резкий хохот. В безотчетном ужасе все, даже Ян, вскочили на ноги.
Кто-то забился в ветвях и с трепыханием и шумом кинулся в лес.
– Будь он трижды прокляненный! – изругался, дрожа, дед. – Вот напугал!
– Это кто?
– Да леший. Знамо дело... Про такие места говорим, – ну, он тут, как тут.
– Филин, – тихо сказал Андрей.
После общего испуга, немного пошутив друг над другом, все снова уселись.
– Сколько-нибудь взяли вы оттуда золота? – спросил Федька.
– Переночевали ночь. Шурфы выбили... С полфунта намыли... Да самородку нашли, фунтов на десять. Его закопали, и место у меня было отмечено. Золото богатимое... Ох, какое, золото! Одну только ночь и ночевали. Дальше оставаться страшно стало, и Трефилий отсоветовал. Вы, говорит, главного не видали, что в лесу спрятано. Тут еще не такие страсти! Сделали на деревьях затески, чтобы дорогу в другой раз найти. Ушли... На другое лето собрал я артель, взял лошадей, всю снасть, пошел... И что же? Ох, горе лыковое! Все лето ходили, так и не нашли, точно провалилось место. Ни реки, ни Кликуна-Камня, ни затесов – ничегошеньки... Вот грех тяжкий! Нет, как не бывало! Ни с чем вернулись.
– А ты бы опять Трефилия захватил! – воскликнул Федька.
– Помер он к той поре, сынок. Ефимушко со мной ходил, не помог. Отвел нечистый.
– Больше и не бывал?
– А восетта[4] ходил, – неохотно ответил старик, вспоминая свое последнее неудачное путешествие. – Поблазнило опять. Около Чистого покоса заплутался, да два года в лесу и высидел. Медведь чуть не задавил. Вот что, сынки, бывает... Как нечистый сторожит... Думал, там и пропаду.
– Два раза не нашел, третий фартнет, – утешил его Тошка.
– Гадать нече, – вздохнул дед. – А только, ох, какое удивительное место! Главное, сам видел, песок мыл, в руках держал. Золото домой принес... И затески сам на деревьях делал. Самородку там закопал. А все исчезло...
