– До жути красивая женщина, – заметил я.
– Вдова из Южной Америки – ее имя де Мендоза.
– Вы с ней знакомы?
– Мои скромные комнаты расположены в том же этаже, где находятся ее апартаменты. Иногда она бывает настолько милостива, что вспоминает об этом обстоятельстве, если мы встречаемся в лифте.
Друзья, которых я ожидал, пришли, и я распрощался с моим партнером по игре в гольф. Почему-то встреча с ним оставила неприятное впечатление. Я снова вспомнил тот позорный факт, что убийца Ричарда Ледбрука еще не обнаружен, а человек, называвший себя Пэгсли, исчез. В моем обществе находился служащий министерства внутренних дел, и наша беседа, естественно, коснулась вопросов общественных.
– Ваша деятельность в Скотленд-Ярде прекратилась так много времени тому назад, сэр Норман, – сказал он, – что известного рода происшествия едва ли могут заинтересовать вас. Эпидемия преступлений, неистовствовавшая в Лондоне два года тому назад, по-видимому, разразилась снова и с теми же, что в прошлом, результатами. Департаменту, где вы работали, предстоит раскрыть 4 убийства и 5 взломов. Главой этой шайки полиция считает человека, который полтора года тому назад организовал все эти преступления и ранил инспектора, пытавшегося его арестовать.
Я сделал вид, что это известие не произвело на меня особого впечатления, но на самом деле принял его очень близко к сердцу: если человек, скрывавшийся под именем Пэгсли и, по всей вероятности, идентичный прославленному Майклу Сэйру, действительно, возобновил свою деятельность, моя жизнь в ближайшие месяцы снова станет содержательной.
Наше общество состояло в этот вечер из шести человек – известного прокурора и его жены, моего друга из министерства иностранных дел, также с женой, его невестки и меня. Прокурор, пригласивший нас сюда, слышал отрывки разговора и заметил:
– Вы поступили разумно, покинув Скотленд-Ярд, когда ваш талант еще признавался всеми. Теперь наступает новая эпоха преступлений, сэр Норман, и борьба становится неравной. В наше время убийцы и взломщики выходят не только из отбросов общества. Их место заняли не имеющие совести интеллигентные люди, сделавшие орудием своей работы науку. Современный преступник стоит в девяти случаях из десяти на более высоком духовном уровне, чем его противник-детектив.
– Тем интереснее борьба, – сказал я.
Я не хотел, чтобы мой интерес к моей прежней деятельности особенно бросался в глаза, и заговорил с моей соседкой о разных пустяках. Мы восхищались госпожой де Мендоза и ее великолепным жемчугом. Прокурор вмешался в нашу беседу.
– Женщины, подобные этой, – заявил он, – украшающие себя такими драгоценностями, часто становятся поводом для преступлений. Я мог бы предложить пари, что это жемчужное колье стоит, но крайней мере, восемьдесят тысяч фунтов. Тот, кто украдет его, наверняка сумеет сбыть его за пятьдесят тысяч. Какая добыча для вора, стоящего на высоте своего времени! Это было бы подходящим делом для Пэгсли, если правда, что он снова работает здесь!
– Женщина, подвергающая себя такой опасности, должно быть, очень мужественна, – сказала жена прокурора.
«Это украшение, вероятно, сохраняется в сейфе отеля, – предположил я, – не думаю, чтоб она надевала его, отправляясь куда-нибудь».
Прокурор улыбнулся.
– Представляю себе, что для Пэгсли достаточно нескольких минут в отеле, – сказал он. – Он или его помощники не стали бы считаться с человеческой жизнью, если бы дело шло о 50000 фунтов. Современные преступники, кажется, взяли себе девизом: все или ничего! Чем скорей они берутся за оружие, тем больше у них возможности скрыться.
Разговор на эту тему прекратился. Мы отправились в бар, пили кофе, ликеры, немного танцевали и выкурили несколько папирос. Стали собираться домой тогда, когда начали тушить свет. Я единственный из нашего маленького общества остался в отеле. Я разговорился с главным портье, который был моим старым знакомым, как вдруг какой-то господин быстро прошел через вращающуюся дверь и направился прямо в бюро. Но, заметив меня, он остановился, подошел ко мне и спросил:
– Простите, пожалуйста, вы сэр Норман Грэй?
Я подтвердил это.
– Разрешите попросить вас уделить мне пять минут по одному важному делу?
Я удивленно взглянул на него. У него был приятный голос, вежливые манеры, и он ничем не отличался от множества гостей, обычно ужинавших в этом отеле. Он вынул из кармана визитную карточку и протянул мне.
– Я знаю, что не принято беспокоить вас в этот час, – извинился он, – но если вы ничего не имеете против, я объясню вам все в несколько минут.
Я подошел к месту, освещенному электрической лампой, и посмотрел на карточку.
Мистер Стенли Дэлчестер.
Внизу стояло название известного страхового общества. Я предложил ему последовать за мной в опустевший бар и пригласил его сесть. Должен сказать, что он сразу же приступил к делу.
– Несколько лет назад, сэр Норман, когда вы еще работали в Скотленд-Ярде, – начал он, – вы спасли нашу фирму от большой потери в деле о краже изумрудов в Хаттон-Гарден.
– Я отлично помню это, – сказал я.
– Хоть мы и слышали, – продолжал мой посетитель, – что вы бросили службу, но надеемся, не откажетесь исполнить нашу просьбу. Мой шеф неожиданно узнал, что вы остановились в этом отеле и тотчас же послал меня к вам.
– Во всяком случае я готов выслушать, в чем дело, – ответил я.
– Здесь, в этом отеле, живет, – продолжал страховой агент, – некая мадам де Мендоза, выдающая себя за вдову крупного промышленника из Буэнос-Айреса. Она является счастливой обладательницей изумительного жемчужного колье, застрахованного в нашей фирме на 100 000 фунтов стерлингов. С нашей стороны было, как мы сразу же потом поняли, грубой ошибкой взять на себя эту страховку. Мы сделали все возможное, чтобы обеспечить себя. Непосредственно после передачи полиса мы поручили охрану этой дамы и ее драгоценности сыщику отеля. Но вечерней почтой мы получили от него письмо, в котором он уведомляет, что заболел и вынужден остаться дома и что его заменит здесь ночной сторож. Срок полиса кончается через неделю, и страховка ни под каким видом не будет возобновлена. Мы хотели знать, не возьмете ли вы на себя, за вознаграждение, которое сами назначите, охрану этого жемчужного ожерелья на протяжении следующей недели.
– Имеются ли у вас подозрения, что поблизости находятся воры? – спросил я.
– Ни малейших, – ответил он. – Я хочу быть с вами вполне откровенен. Мы боимся не обыкновенного воровства. По некоторым причинам наше справочное бюро считает мадам де Мендоза не безупречно честной.
– Понимаю, – сказал я. – Вы полагаете, что она может симулировать воровство.
