– Полчаса, – пообещал Антон профессору, пока тот намыливал лицо, – и никаких пятен не останется.
Затем Антон приоткрыл оконную створку: хозяин уезжал в разгар жаркого лета, а сейчас отопление включили на полную катушку – воздух застоялся, помещение требуется проветрить.
Профессор вернулся в «комнату» и присел в кресло.
– Простите, – вынужден был извиниться Антон, – угостить нечем: дома пусто. Ни продуктов, ни напитков, даже воды питьевой, чтобы чай вскипятить, нет. Холодильник выключен. Я же прямо из аэропорта.
– Не страшно, и так доставил вам столько хлопот, – отмахнулся Филин и поднял голову вверх, чтобы внимательно рассмотреть знаменитые перекрытия. Но ничего особенного не увидел: обычные деревянные балки, ну может чуть потрескавшиеся из-за возраста. – Наверное, когда дождь барабанит по крыше, здесь не очень комфортно от грохота?
– Ничуть, – Антон устроился напротив гостя на диване. – Под черепицей проложен тонкий шумопоглощающий пластик. Кстати, Аркадий Дмитриевич, почему, когда я вас окликнул, вы первым делом спросили про возраст? Это как-то связано с вирусом гениальности?
– Если обратили внимание, гениальность не коснулась нас с вами, – грустно улыбнулся профессор, – как и миллионов других землян, старше определенного возраста. Иными словами, заболеванию подвержены новорожденные дети. Я долго возился со статистикой и сумел определить временную точку, с которой, как мне кажется, и началась пандемия гениальности. Потом проверил, что произошло в тот год, ровно 25 лет назад. И наткнулся на вспышку!
– Вспышку? – повторил непонимающе Антон.
– Падение метеорита, – уточнил Аркадий. – Причем, я сам находился в эпицентре события.
И Филин подробно рассказал про группу Анциферовой и поездку в Зауралье. Вспомнил и про хозяйку огорода, куда приземлился самый большой осколок.
– Мария Чивилихина? – невольно ахнул Антон. – Она имеет какое-то отношение к кандидату в президенты?
– Прямое, – кивнул профессор. – Мария была беременна, когда мы приехали в Островки. Валерий родился вскоре после вспышки. Что и позволило мне построить гипотезу про вирус, доставленный на планету метеоритом, и поразивший постепенно всех беременных женщин. С того момента рождаются только гении.
– Панспермия и пандемия одновременно? – поежился Антон: его не покидало ощущение, что профессор намеренно нагнетает ситуацию. – Но ведь наверняка метеорит тщательно исследовали. При малейшем намеке на присутствие в космическом образце живых вирусов или бактерий, тут же ввели бы карантин.
– Исследовали, – не отрицал Филин. – Только учтите, экспедиция добралась до Островков через сутки после вспышки. Мало того, метеорит при входе в атмосферу рассыпался на куски, мы обнаружили лишь один фрагмент из неизвестного количества многих. Если внутри в ледяных капсулах находились патогены, они успели оттаять и распространиться по воздуху.
– Если, если, – повторил скептически Антон. – Не слишком ли много в вашей гипотезе недоказанных предположений?
– Хорошо, есть еще кое-что, – сцепил ладони Аркадий: может ли он полностью доверять молодому человеку, ведь знакомы они всего ничего; но с другой стороны профессору нужны единомышленники, помощники. – Когда мы возвращались в Москву, Ксения Анциферова – она руководила экспедицией, поведала мне о том, что еще за два года до вспышки правительство собрало группу ученых для оценки вероятностных последствий ожидаемого падения метеорита.
– Мы и сегодня не способны предсказать подобного столкновения, – удивился Антон, – а уж четверть века назад..!
– Тем не менее, – Филин отодвинул кресло и принялся, словно лекцию читал, ходить вдоль стены. – Всё началось с древней рукописи, составленной средневековым астрономом Улугбеком. В ней перечислялись даты встречи Земли с рассеянными в определенном месте Вселенной каменными осколками. В группу пригласили 7 специалистов: геолога Анциферову, двух историков-археологов, востоковеда – он обнаружил и впоследствии смог разобраться с зашифрованной частью рукописи, астрофизика, вирусолога и программиста, задача последнего – составить математическую модель будущего Земли «после вспышки». Формулируя задание, ученым определили временные рамки – 20 лет, одно поколение. Вероятностная модель была создана, никаких опасных последствий она не предсказывала. Группу распустили. Правда, программист – Борис Вахрушин остался результатом не доволен, и, как считает Ксения Павловна, продолжил исследование самостоятельно.
– И что ему удалось узнать?
– Неизвестно, – развел руками Филин. – Парень вскоре попал в аварию. Разбился на мотоцикле.
– Но ведь он, наверняка, успел поделиться с коллегами, – недоумевал Антон, – не только своими сомнениями, но и какими-нибудь материалами. Что говорят остальные члены группы? Вы встречались с ними? Кстати, а что было в рукописи? Вы упомянули, что в ней имелась зашифрованная часть?
– Сразу столько вопросов! – остановился Филин и внутренне похвалил себя: значит, удалось нового знакомого заинтересовать. – Начну с последнего. Зашифрованная часть, по словам Анциферовой, посвящалась одному из человеческих пороков – Гордыни. Улугбек словно предугадал, что случится с человечеством. К сожалению, сам текст мне увидеть не удалось. Оригинал и перевод наверняка сохранился у востоковеда. Но вместе с женой они переехали в Англию, и там затерялись. Пытался разыскать археологов, однако… и здесь неудача.
– А Анциферова, вы столько раз упоминали её имя, – обратил внимание Антон, – значит, с ней общаетесь? Что она говорит?
– Ксения Павловна – старый человек, ей почти семьдесят, – голос Филина вдруг приобрел жесткие нотки. Профессор подумал, что для первого знакомства выдал слишком много информации. – У нее… ммм… болезнь Альцгеймера, женщина мало чем может помочь. Полчаса прошло?
– Что? – профессор стремительно перескочил на другую тему, и Антону понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем речь. – Ах, вы про пальто? Сейчас проверю.
Этнограф поспешил в ванную. А Филин продолжил молча двигаться вдоль стены. Надо отдать должное вкусу хозяина – он сохранил старую кирпичную кладку, не закрыл штукатуркой или аляповатыми обоями. Малое количество мебели, позволявшее наслаждаться свободным объемом, компенсировалось рядами открытых полок, которые занимали пространство над оконными арками и между ними. Здесь, аккуратно расставленные, хранились предметы, которые обычно прячутся в шкафах: профессиональные сувениры (наконечники стрел, примитивные фигурки из обожженной глины, каменные вазочки, амулеты), фотографии в рамках и бытовые мелочи в удобных коробках. И конечно, книги. Причем самые настоящие, бумажные. В первую очередь опять же по специальности: справочники, атласы, альбомы, каталоги.
