Гарри не стал заострять внимание на промелькнувших в мыслях Гермионы вариантах эпитетов, которыми она хотела наградить сотрудника Отдела Тайн. Сам же сотрудник, не ведая об этом, давал, тем временем, пояснения преподавателям Хогвартса.
— Смертельное проклятие убивает только одну из голов у таких существ. А через некоторое время, в пределах нескольких минут, эта голова, за неимением лучшего термина, оживает.
— И такие животные действительно существуют? — с сомнением уточнила Спраут.
— Скажу вам даже больше, — в голосе Грэя послышалась легкая насмешка. — Год назад, или около того, одно из них находилось здесь, в школе. Можете не изображать удивление. Любому, достаточно сильно заинтересованному, прекрасно известно, что в прошлом году на территории Хогвартса находился цербер, охранявший, предположительно, философский камень Фламеля. Вашему лесничему, определенно, стоит меньше пить.
«И снова выясняется, что обо всем этом бардаке известно всему миру!»
Дав преподавателям время успокоиться, Грэй продолжил.
— Узнав о подобной способности многоголовых животных, я решил поподробнее изучить ее. Не буду утомлять вас подробностями о самом процессе исследований и поиска информации, на который у меня ушло немало времени, надо заметить... В общем, вывод таков: судя по всему, каждая голова у такого животного является носителем собственного сознания, в достаточной степени независимого от других голов. Но в то же время, все они являются частью единого целого. И погибнуть это целое может только в случае гибели всех составных частей. Ничего не напоминает?
«Ой-ой», — выразила Гермиона общие мысли.
«Но если он догадался о нас, то как? Мы ведь не сообщали о себе таких подробностей!»
«По идее, именно об этом он скоро и скажет».
«Подождем, послушаем... В общем, снова посмотрим по обстоятельствам. Главное, чтобы получилось не как с василиском».
«Гарри, я уже говорила, что у тебя совершенно не получается успокаивать?»
— Я сопоставил эту информацию с той, что имелась о хоркруксах. Что, если разделение собственной сущности было всего лишь попыткой воспроизвести подобный эффект? Неудачной попыткой, надо заметить... Так вот, у меня появилась рабочая гипотеза, но не было нормальной возможности ее проверить. И создатели хоркруксов, и подобные животные встречаются не так уж и часто, и, кроме того, излишней коммуникабельностью не страдают. Но теперь... теперь такая возможность появилась.
«Я так и не понял, нам уже пора убегать или еще нет?»
«В любом случае, палочки нам все еще не вернули».
«Неужели нас в чем-то подозревают?»
— Мистер Грэй, — устало обратилась МакГонагалл, — ваш рассказ, бесспорно, весьма интересен и познавателен, но вы так и не ответили на мой вопрос.
— Я как раз подошел к этому. Когда профессор Флитвик рассказывал о произошедшем около кабинета директора, он упомянул о кое-каких особенностях поведения этих молодых людей. Профессор МакГонагалл, скажите, не замечали ли вы чего-нибудь необычного во время ваших уроков? Профессор Спраут, ваш взгляд мне тоже интересен.
«Черт, а мы ведь как-то не думали даже, как мы выглядим со стороны, во время слияний».
«Гермиона, сокрушаться будем потом, надо соображать, что делать сейчас».
«Боюсь, пока мы можем только выбирать, насколько много мы будем отрицать».
Учителя же в это время занимались припоминанием и перечислением «странностей». По их словам выходило, что в последние месяцы, во время уроков, между детьми царило полное взаимопонимание. Дети никогда не ссорились и не спорили, всегда работали дружно и слаженно. И при этом они совсем не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Они работали как единое целое.
Каждое произнесенное слово заставляло детей нервничать все больше и больше. Каждый из них пребывал в твердой уверенности, что знать об их особенностях не нужно никому. Однако они понимали, что бессмысленно пытаться отрицать уже известные факты. Возможно, стоило подтвердить часть догадок, но не сообщать всего?
«Да, Гарри, так и поступим. А что еще остается?»
Наконец, учителя закончили делиться впечатлениями о своих учениках.
— Профессор МакГонагалл, теперь вы понимаете, зачем я пригласил вас на это собрание?
Вопрос был явно риторическим. Возможно, до этого, преподаватели, если и обращали внимание на несколько необычное поведение Гарри и Гермионы, то явно не придавали этому особого значения. Теперь же, выслушав своих коллег, да еще и с учетом рассказанного Грэем, каждый из них понимал как интерес Отдела Тайн к происходящему, так и состав присутствующих на собрании. Хотя, насчет последнего все же оставались некоторые неясности.
— Мистер Грэй, теперь я вижу, в чем необходимость моего присутствия. Вам нужны были показания учителей, поскольку у нас была возможность длительное время наблюдать за своими учениками.
Грэй молча кивнул головой.
— Но почему тогда вы не пригласили и других преподавателей?
— Во-первых, — с готовностью ответил Грэй, — если не считать ваших предметов, то из тех, которые имеются у второкурсников, и по которым они занимаются в достаточном объеме, остались только зелья.
«Ну да, астрономия у нас всего раз в неделю, да и совместной работы там почти нет. Вряд ли Синистра могла рассказать что-то интересное».
— Что же касается Северуса Снейпа... Я не счел допустимым сообщать все то, о чем мы сегодня говорили, меченному слуге мистера Риддла.
«Что?»
«Ага, значит, мы все-таки были правы!»
«Гарри, но почему он тогда мешал Квирреллу? И что значит «меченному»?
— Молодые люди, судя по вашему удивлению, вы не в курсе. У всех Упивающихся Смертью, в том числе и у «бывших», — последнее слово было произнесено с подчеркнутым сарказмом, — на левой руке имеется знак, поставленный лично мистером Риддлом. Темная метка. Точное изображение можете посмотреть в старых газетах. Эта метка имеется и у декана Слизерина.
— Но если он слуга Волдеморта, — начал Гарри, не обращая внимания на реакцию учителей, — то почему тогда...
— Мистер Поттер, я не буду сейчас строить предположений, просто сообщу вам факты. А они таковы: в послевоенных судебных процессах Северус Снейп фигурировал как подозреваемый. Он был полностью оправдан после поручительства Альбуса Дамблдора. Так что перед законом он чист.
— Мистер Грэй, — взяла слово Спраут, — но вы сказали, что не доверяете Северусу?
— Проблема не в том, доверяю я ему или нет. Именно для этого и есть Нерушимый Обет. Проблема в имеющейся у него метке. У нас нет информации обо всех ее возможностях. Однако, доподлинно известно, что при помощи метки мистер Риддл мог призвать любого из своих слуг. Значит, хоть какую-то информацию темная метка позволяет передать. Способен ли мистер Риддл узнать о нашем разговоре в обход Обета — неизвестно. Но, как выразился профессор Флитвик, проверять это у меня нет никакого желания. Мы отклонились от темы.
