- Откуда я знаю - чему? Я только поступил в академию.
- Только поступил? Ты хочешь сказать, что вы с Михаилом не однокурсники? - Ирина даже забыла, что собиралась вновь продолжить свой подъем. - Подожди, Арист. Это ж тебе сколько лет?
- Девятнадцать. Вот-вот двадцать исполнится.
- Девятнадцать?! Та-а-ак-с. Молодец, Ирина, - сама себе сказала молодая женщина, неодобрительно качая головой. - Совращение несовершеннолетнего. На Александрии за это полагается статья.
- Что значит - совращение? Я сам кого хочешь могу совратить. Ну, в смысле, я не то хотел сказать... Нет-нет, не уходи! Я хотел сказать, что теперь, после того, что у нас было, ты просто обязана выйти за меня замуж! Всего какой-то один год подождать. А можем, если хочешь, уехать на Марту. Там брачный возраст с восемнадцати, кажется... Вот. А это тебе, - Аристотель протянул вперед букет собранных им по пути цветов.
- Что это?
- Цветы.
- Вижу, что не дрова. Зачем они мне?
- Ну... Зачем дарят цветы? Чтобы поднять настроение. Чтобы показать, что ты мне не безразлична, что ты мне нравишься, - юноша совсем растерялся под недоверчивым взглядом Ирины. - Просто так захотел подарить, потому что на свиданиях всегда принято дарить цветы. А мы с тобой здесь вдвоем, почти как на свидании... Ирина, ты мне так и не ответила. Ты выйдешь за меня замуж?
- Замуж? Ар? Конечно, нет! Ты с ума сошел? Как ты вчера сказал: «Хорошая шутка, жалко, что не смешная»? Ты думаешь, ты соображаешь, что сейчас несешь? Какое «замуж»? Я тебя на десять лет старше.
- И пусть. Мне нравятся женщины старше меня. То есть, тьфу ты. Опять не то ляпнул. Ирина, ты не выглядишь старше меня. Ты такая красивая, такая...
Ирина резко прервала его на полуслове.
- Арист! Прекрати! Ты в своем уме? Я спецагент в майорском звании! Ты хоть чуточку представляешь специфику моей профессии? Я круглосуточно нахожусь на работе, спасая мир во всем мире. Что же касается мужчин, то я привыкла мужчинами исключительно командовать.
- Я люблю, когда мной командуют. То есть, не совсем командуют, а, скажем, направляют. Сам я тоже могу прикрикнуть, но не так, чтобы обидеть. Мы могли бы... Мы отлично смотримся вместе, - Аристотель виновато улыбнулся под грозным взглядом любимой женщины. - Да, я помню: дело есть дело. И личным вопросам сейчас не самое время. Но ты скажи, что подумаешь. Ты не смотри, что я на первый взгляд выгляжу ветреным. Я умею ждать и быть верным.
- Ты прав, Арист, - Ирина отвернулась и продолжила подъем. - Не следовало бить тебя по голове. Да еще так сильно. Голова - она же хрупкая вещь. Много ль ей надо? Теперь полжизни на лекарства работать придется. Спасибо за цветы. Они очень милые. Но давай забудем наш разговор, словно его и не было. Хорошо?
- Хорошо, - вслух сказал влюбленный, а для себя тихо добавил: - Если твоего отказа тоже не было, значит, у меня есть право на вторую попытку.
Оставшийся путь оба преодолевали молча. Наконец они все-таки взобрались на вершину горы и озадаченно осмотрели плато.
- Да, повреждений здесь - будь здоров, - сказала Ирина. - Не один месяц уйдет на восстановление телепортационных ворот.
- Угу, - Аристотель блаженно растянулся на раскаленных солнцем камнях. - Еще добавь, как это дорого, и на фига это телепортационному агентству нужно? Сюда все равно никто не перемещается.
- А вот и нет, только за один день, считай, сюда переместились вы, мы, Эдик, Франц, и тот хойер, что напал на вас.
- Да. Пять случаев за сто лет. Высокая рентабельность.
- Не бубни. Мое руководство меня здесь не бросит.
- Если, конечно, Дорк не убедит твое руководство в обратном.
- Дорк - это проблема. И ее надо решать, - Ирина тоже села на нагретые камни, закатала штанину и сняла с ноги небольшой браслет с подвеской. - Дорк, разумеется, крутой. Но я его круче. А потому он до сих пор номер два, а я, - женщина гордо и хитро улыбнулась, - я - номер один. Смотри и учись.
Ирина быстро и умело разложила на камнях браслет, трансформируя его в некое подобие металлической сетки, и нажала на какую-то кнопку в подвеске. Разложенная сетка тотчас осветилась слабым голубым сиянием, а в воздухе отчетливо стал слышен тоненький ритмичный звук: пик, пик, пик...
Молодая женщина несколько раз сжала и разжала пальцы, скрывая свое волнение и нетерпение.
- Сейчас все зависит от Кайла. Он новичок в моей группе. И он самый слабый из всех моих ребят. Но он единственный, кто остался на поле боя, и я рассчитываю на него.
Пик, пик, пик...
Прямо над сеткой появилась небольшая голограмма в форме песочных часов. Бесстрастный металлический голос сообщил: «Вызываемый абонент не отвечает. Оставьте голосовое сообщение».
Женщина выругалась. Песочные часы тем временем перевернулись. Включилась запись ее сообщения. Ирина собралась с духом:
- 14-01 для 14-05. 14-02 - 2А. 00000-14, 00000-88-Е - «карусель». 111-Анатолий. Н - Юлия, Н - Михаил, Н - Александр 2-i. 14-05-01.
Голографический песок перестал высыпаться из верхней чаши песочных часов. Сеанс связи завершен. Ирина вздохнула, собрала браслет и выкинула его со скалы. Сколько их технический отдел ни бьется над совершенствованием средств связи, все равно передачи сообщений из «мертвых зон» более длинными и многоразовыми не получаются.
- Занятное сообщение. И что из этой каббалистической математики должен будет вынести Кайл? - спросил Аристотель.
- В течение суток Кайл должен прочитать сообщение следующего содержания: «Кайл! Это Ирина! Дорк - предатель, двойной агент. Он уничтожил нашу группу, уничтожил крупный материальный объект на планете, а именно телепортационный выход с нее. Вот почему я не могу быть рядом. Мой приказ - разыскать Анатолия, вызволить Юлию, Михаила и Александра, помочь им и воспользоваться той информацией, что они обладают. Им можно доверять. Ты теперь главный, Кайл».
- И это все? - Аристотель поднялся на ноги. - А где сигнал бедствия, что нам не на чем отсюда выбираться?
- Я же сообщила, что «карусель» разрушена. Кайл должен вычислить координаты и сообразить, что и как докладывать начальству.
- Должен сообразить? Отличное утешение. А если не сообразит? Ты могла хотя бы описать ему здешние погодные условия, чтобы они там поторопились немножко.
- Извини, Ар. Сеанс связи слишком короткий для такой лирики.
- Лирики? Потрясающе! Мы - это лирика?! А вот об Анатолии, Мишке и Юле ты не забыла.
- Конечно. Михаил ведь тебе друг?
- Друг. И что?
- А Юля и Александр - моя семья. И, положа руку на сердце, Ар, кому сейчас более необходима помощь? Им или нам? Ну, что молчишь? Мы с тобой здесь в относительной безопасности, по сравнению с Мишей и Юлией. Сначала надо думать о главном, а затем уже о частностях. Верно?