class="p1">Он подбежал к Джино и хотел было подхватить его за плечи, чтобы помочь идти дальше, но Джино отстранил его руками. Видимо не веря своим глазам, старик едва не расплакался. Его нос шмыгал и доносились всхлипывания.
— Заместитель, доложите обстановку по отряду, — слабо приказал Джино, с трудом удерживая равновесие.
Рори всхлипнул еще раз, утер навернувшиеся слезы, после чего выпрямившись по стойке смирно, отрапортовал:
— Поставленная задача выполнена. Ни один из членов отряда Фарш не пострадал!
Джино растянул ауру. Перед стеной стояло в шеренгу ровно сорок бойцов. И вправду все были целы, впрочем, он не сомневался, что так и будет.
— Рад слышать. В таком случае все можете возвращаться в казарму, нам больше нечего делать здесь, — дал вольно всем он, но отряд не шелохнулся с места. — Чего вы стоите? Можете идти отдыхать.
Но бойцы Фарша по-прежнему уперто стояли там же где были. А это еще что такое?
— Так, я не понял. Почему вы не возвращаетесь? Вы никак бунт тут решили устроить? — нахмурился Джино.
Весь отряд сделал несколько шагов вперед, приблизившись к Джино, отчего тот чуть не отшатнулся. Его брови сдвинулись еще ближе друг к другу.
— Рори, что происходит? Я требую объяснений.
Старик ничего не ответил. Встав во главе отряда, он махнул рукой. После этого сигнала все бойцы Фарша вдруг поклонились. Поклонился даже Вайле, который, напротив, должен был испытывать к Джино лишь ненависть и обиду. Это был глубокий поклон, его угол составлял ровно девяносто градусов.
Вот только у городских стражей подчиненным не принято было кланяться так глубоко начальству. Такое допускалось лишь в исключительных случаях, при выражении в высшей степени глубокого почтения и признания чьей-либо доблести.
— Командир, сегодня впервые за всю историю авангардного отряда «Фарш», с наивысшей долей смертности, никто не погиб во время выхода за стену, — вдруг громко и торжественно заговорил Рори, при этом не разгибаясь и продолжая смотреть в землю. — Ради нашего выживания вы в одиночку вошли в ад. Мы все здесь хоть и преступники, но умеем ценить добро. С этого дня и до конца наших дней любой из нас выполнит любой ваш приказ, и ради вас с радостью войдет в огонь эрго-пушек, вступит в противостояние с любым на этой стене, а также прыгнет химерам в пасть. Клянемся!
— Клянемся! — раздались в унисон голоса сорока глоток. Земля задрожала от их синхронного топота.
От этих ударов об землю в воздух поднялись облака пыли, но среди этой пыли Джино увидел свечение эфира вокруг каждой фигуры. Странный эффект. Это свечение отличалось от обычной эфирной ауры, он еще ни разу не видел такого, ведь это была не какая-то техника эфирных практиков. Эфир сам отреагировала на их присягу…
— Достаточно, можете разгибаться. Не знаю чем вы думали, давая такую клятву, но вы ведь и без нее обязаны исполнять мои приказы и прыгать в пасть химерам по-моему слову. Я как никак ваш командир, вашу мать, — строго произнес Джино, сложив на груди руки.
Хоть это и была грубая речь, но в глубине души у него разливалось довольное чувство и радость. Он ожидал, что отряд будет благодарен ему, но ни за что бы не подумал, что они так поверят в него и даже присягнут на верность. Целых сорок преступников. Если логически подумать, то он главарь банды.
Воины выпрямились
— Чего стоите⁈ Горшок, стакан, а ну быстро помогите командиру добраться до своих покоев! — рявкнул на них Рори.
Джино улыбнулся. А новоназначенный заместитель командира-то входит во вкус. Ишь как теперь командовать начал.
Из рядов Фарша отделились две фигуры и быстро подбежали к нему. Подхватив Джино под руки, они осторожно повели его к платформе, поднимающей всех на стену.
Подъем был медленный. Платформа тихонько жужжала, словно поднимающийся лифт. Осталось только дождаться, когда она довезет их до верха, ибо терпеть боль становилось все тяжелее. Неприятные ощущения в перегруженных меридианах нарастали. Нужно было побыстрее принять обезболивающее средство и еще что-нибудь, чтобы залечить раны в эфирном теле.
— Командир, если не секрет а как вы это… выжили то среди толп химер и прошли через огонь эрго-пушек? — неожиданно донесся до него молодой голос одного из помогавших ему парней. С ним говорил Горшок. Его тон слегка дрожал, будто он побаивался беспокоить начальство такими вопросами, но любопытство видимо все же перевесило опасения в юношеском сердце.
— А, ты про это что ли? В этом нет никакого секрета, видишь черные узоры на моей броне? Все дело в них, — гордо улыбнулся Джино.
Горшок пораженным взглядом вновь окинул доспехи покрытые начертаниями, после чего глубоко задумался, погрузившись в себя. Услышанный ответ сломал уже сложившуюся картину мира в его голове…
Горро неловко стоял позади Джина, переминаясь с ноги на ногу и ожидая, когда начальница гарнизона наконец заговорит с ними. После окончания он привел его по ее приказу к ней на стену в штаб для командующего состава. Но Бран не спешила начинать разговор.
Здоровенная чернокожая женщина оценивающим взглядом осматривала юного командира Фарша, видимо до сих пора решая как с ним поступить, и самое главное с Горро. От этих мыслей и от предстоящего решения, надсмотрщику вновь стало не по себе. Он ведь так и не выполнил приказ начальницы, он не смог заставить Фарш идти в бой. Его рубашка на спине взмокла от пота.
Позади Бран стояли заместитель начальницы и еще несколько командиров отрядов, которые такими же оценивающими взглядами смотрели на Джина.
— Джин, в Фарше проблемы с дисциплиной? Почему твои воины не последовали за тобой в бой? — после долгой паузы все же заговорила начальница гарнизона.
Нападение химер закончилось, поэтому эрго-пушки стихли, и все сейчас прекрасно слышали обычную речь на стене.
— Никак нет. Фарш остался в защитном построении у стены по моему приказу, — незамедлительно ответил Джино.
Бран подошла ближе, почти вплотную к нему и задрав подбородок смерила его еще раз оценивающим взглядом, только уже свысока.
— А вот это уже интересно. И почему был отдан такой приказ? — спросила она.
— Для снижения смертности в бою.
— Но в бою то ведь они не участвовали. И что, ты каждый раз теперь будешь один сражаться с химерами, а этот преступный сброд будет прятаться за твоей спиной? Они авангард! Смерть для них обыденность! — последние
