слишком сильно полагаются на свои глаза. Весь их боевой стиль, одежда, жизнь — всё зависит от Бьякугана и стоит лишить их этого, как картина мира снобов рушится.
Вот и сейчас, стоило ударить куда нужно, как победа стала обеспечена. Вообще среди шиноби подобные атаки не особо приветствуются. Особые глаза обычно стараются сберечь, что даёт некий простор для их пользователей, но приказ Реты был однозначным, так что никто из нас даже не пытался взять Хьюгу или Учиху живым. Всех пускали под нож, неважно — сдавались они или пытались сбежать.
Мои пальцы скрючились, вырывая куски плоти и костей. Проклятые глаза, из-за которых члены клана становятся такими высокомерными, лопнули и кровавой кашей улетели в лес.
Застывший от неожиданности Хьюга ещё пару секунд простоял на месте, лишь после этого упал остатками лица в землю, но меня уже не было рядом, чтобы засвидетельствовать момент.
Проскакивая между деревьями, я то и дело натыкался на мелкие стычки, растянувшиеся на многие километры. Легко ударяя в спину или бросая железо в затылок увлекающимся врагам, я быстро мчался вперёд, туда, где сейчас и происходило главное сражение.
Вот уже полгода мы ведём бои в стране Рек. Непрекращающееся сражение, где мертвецов и сломанных кукол заменяют новые куски мяса, и так без конца. Неостановимый конвейер, на котором лежат наши жизни.
После того, как мы разбили силы речников и погнали их до самой границы страны Огня, нам навстречу выступил сам Хокаге вместе с лучшими своими людьми.
Покрытый бинтами с головы до ног, проклятый Хаширама всё равно крайне бодро прошёлся по нашим первым ударным отрядам и лишь огромное численное превосходство вынудило это чудовище отступить. Но даже мимолетное столкновение принесло нам ужасающие потери. Все шиноби страны Рек не смогли убить или ранить столько наших людей, сколько глава Скрытого Листа.
Остановив напор наших войск, Хаширама умчался на другой фронт, а к нам подошли основные силы Конохи. Произошло всё это около четырёх недель назад и с тех самых пор мы режем друг друга в этих вонючих лесах. Волочим тела наших друзей и родных по влажной земле, отбиваемся от орд насекомых и пытаемся спастись от свирепствующих болезней.
Мало было всех этих проблем, так месяц назад зарядил дождь. Плотная стена воды падала с неба и сначала мы даже подумали, что это такая техника, но реальность оказалась печальнее. И хотя обе армии страдали от обилия влаги, но войска Листа были в разы лучше приспособлены к этому, в отличие от нас. Сезон дождей здесь проходил активнее и дольше, чем у нас дома. Никогда в жизни я не видел столько пресной воды и если по началу мы радовались как дети, то потом начали жалеть о происходящем.
Промокшие насквозь, засыпающие в воде и постоянно мерзнущие, мы боролись со стихией как могли, но постепенно проигрывали эту маленькую личную войну. Я видел, как взрослые мужчины кричали и плакали, срывая с себя обосанные во сне штаны. Видел, как мучались в лихорадке молодые шиноби из южых кланов. Прожившие всю жизнь в пустыне и никогда не видевшие даже моря, они легко заболевали и ещё проще сходили с ума от навалившихся на нас проблем.
Повсюду раздавался кашель и хрип, а многие ниндзя просто лежали, закутавшись в свои палатки, надеясь хоть на миг оказаться в сухости.
Грязь хлюпала под ногами и никакая чакра не помогала. Когда дождь только начинался, мы ещё пытались ходить по грязи, как по песку. Но с каждым днём её становилось всё больше, а вода никак не прекращала лить с небес. Никаких сил не хватало постоянно циркулировать чакру в ногах и потихоньку, один за другим, солдаты перестали заморачиваться с этим, позволяя липкой влажной земле прилипать к ногам.
Простые же люди переносили весь этот ужас в разы хуже. Гордые воины со своими традициями, культурой и обычаями — они тряслись, будто малые дети, моля предков и богов остановить экзекуцию и простить их за грехи. Они мечтали о солнце, палящем и диком, которое осушит тело и дух, выжигая мокрую заразу.
Иной раз проходя по лагерю, я слышал, как многие из солдат или даже некоторые шиноби, завывали молитвы в честь солнца, прося великое светило вернуться и одарить своих детей лучами тепла.
Монахи храма Ветра пытались остановить нарастающее безумие, но какие у них были шансы..?
Чтобы хоть как-то отвлечься от уныния и тоски, которая витала над лагерем, я постоянно выбирался на «боевые». Собрав старый отряд, который мне всучили ещё в стране Лисы, водил их на вылазки в сторону противника, нередко вступая в бой и стараясь убить хотя бы одного шиноби Листа.
Всякий раз мы пробовали пробраться сквозь ничейную землю по-новому и, когда нам выпадала удача, обрушивались на проходящий мимо патруль, вырезая его подчистую.
Загонная охота, терпение и нарастающая жажда крови. За месяцы подобной жизни я чувствовал, что всё чаще начинаю постоянно поддерживать технику имитации, отпуская своё животное начало лишь в лагере, где стоны, молитвы и крики больно били по ушам, мешая спокойно отдыхать.
По словам Бута, я становлюсь ближе к миру и его пониманию, осознанию сути природы и постижению её силы. Чем чаще я буду использовать имитацию и лучше её контролировать, тем больше мне откроется.
Невероятные вещи. Но с каждым днём я чувствую, что подхожу к невидимой черте всё ближе, черте, за которой будет целый новый мир силы и возможностей.
Взрыкнув от предвкушения, я напугал нескольких союзников, которые собрались вокруг меня. Наш немаленький отряд мчался вперёд, туда, где раздавались взрывы и клёкот сколопендры.
Когти оставляли на коре деревьев глубокие следы, но сейчас не было времени для сокрытия следов и аккуратности, сейчас нужно было добраться до поля боя как можно скорее.
