— А вот скажи... Почему ты мне открылся? — внезапно сменил тему «физик». То есть, я был уверен, что он физик — в конце концов, много лет назад в моем мире именно физики стали «творцами абсолютного оружия».
— Я посмотрел на ваш мир и на то, как вы доверяете друг другу, — честно ответил я: — Как я могу вам не доверять?
— Ты доверился нам? — недоверчиво поглядел Адхуш и хитро улыбнулся: — Но ты не из нас. Как мы можем доверять тебе? Как ты можешь доверять нам?..
Блять!
Короткого импульса паники хватило на то, чтоб разогнать Аватар чуть не до максимальной мощи и вбухать всю эту энергию в Границу, развернуть Сеть и открыть все сверхчувства на максимум.
Аватар был готов бить во все стороны, но... Сеть струилась и переплеталась, до ближайшей вероятной угрозы оставалось ещё больше суток, а угрозы в прошлом я счастливо избежал. Прозрения и Восприятие не находили ничего странного, кроме тусклых искр недоАватаров...
И стоило так пугаться?
Свернув защиты и всё такое, я выдохнул и посмотрел на Адхуша:
— Я просмотрел сплетение вероятностей будущего, и там от вас нет угрозы по крайней мере в ближайшие сутки. Это знание вполне может подтвердить мое доверие к вам, согласись, Адхуш? Что же касается вашего доверия ко мне... — я кивнул на телевизор: — Для начала, я думаю, этого хватит.
В его голосе появилось уважение:
— Вы можете чувствовать вероятности напрямую, мастер? Это достойное умение, которым владеют далеко не все Колесовращатели. И я соглашусь — это достойные причины для доверия.
Он обернулся к экрану, где картинка уже сменилась, и снова поглядел на меня:
— Что вы думаете об этом?
Я усмехнулся.
— Не я один могу ходить меж миров — и я далеко не самый добрый персонаж, что пришел за вами.
— За нами? Чем мы, наш проект интересен для иномирян? — всплеснул руками ученый.
— Ничем особенным, — усмехнулся я: — Просто устройство, способное полностью уничтожить ваш мир, как-то не очень вписывается в картину мироздания. Ладно бы это было устройство судного дня — в конце концов, вымирание вашей цивилизации это только ваши проблемы... Даже вымирание всего вида. Но вот деструкция на всех уровнях и всех измерений всего вашего мира... И как я понимаю, не его одного — это перебор.
Он широко раскрыл глаза и хлопнул губами раз, другой... Но потом всё же собрался, погрустнел и сказал:
— Значит, эти шарлатаны в чем-то были правы, когда бродили по улицам с воплями «ваша наука сбросит нас в черную дыру!»... Но как? Почему? Все расчёты показывали, что максимум, на что способна установка...
— Погоди, — остановил его я: — А вы, хоть кто-нибудь из вашей команды, заметили происходящие в мире изменения? Магические силы внезапно проявились у кого-нибудь, ещё что-нибудь этакое прозошло?
— Нет, — удивленно качнул плечами ученый: — Это все проблемы Ордена и прочих правительственных систем. А мы последние полгода, не отрываясь, вводили в строй нашу установку, — и он снова кивнул на экран, погрустнев.
— Понятно, — качнул головой я: — В расчетах не были учтены кое-какие происходящие с Землей изменения. Мелочь, но она и привела бы в будущем к проблемам.
— Что за изменения? — с интересом на меня уставился не только Адхуш, но и другие ученые, бросив телевизор: — Вы можете рассказать подробнее?
— Увы, — развел руками я: — Я сам имею об этом очень мало информации. Что я могу сказать точно, так то, что это назвали «наполнением ветви миров Терры магией».
Физики загалдели о чем-то на своем жаргоне, который не брался моим транслятором, а их руководитель покачал головой.
— Да, возможно, проблема именно в этом, — и пристально поглядел на меня: — Скажи мне, иномирянин, может, хоть теперь ты назовешься?
— Макс, — усмехнулся я: — Макс Хаос.
— А как ты, Макс, отнесешься к встрече с представителем Ордена Колесовращателей? — коварно, как ему наверное, казалось, улыбнулся Адхуш. Мне стоило большого труда не рассмеяться:
— Положительно. Мне бы хотелось встретиться с коллегой, — и я ответил на невысказанный вопрос: — В моем отражении я мог назвать себя учеником почти такого же Ордена. Если, конечно, не учитывать тысячи так три лет разной истории. Нам найдется о чем поговорить.
Рефлекторно просмотренные вероятности показали возникновение на самом краю Сети нового очень крутого узла, гнущего окружающую сеть под свою волю. Силен... И до ужаса интересен.
Поговорим.
Несколько часов в медитациии пролетели незаметно, и вот уже неизвестный мне Эвтанатос, то есть, Чакраварти — так звучало на местном языке название их ордена — заходит в дверь. Хотя какой он уже неизвестный — после практически часа вероятностного пинг-понга. Завлекательное занятие — вмешиваться в незначащие события на пути у него, причем демонстративно, и ждать, как он среагирует... Тот, впрочем, тоже не отставал. Правда, ему было сложнее дотянуться до меня, да и событий с долей случайности вокруг меня почти не происходили... Но когда на меня упал один из физиков, подскользнувшийся на чем-то непонятном, я догадался просмотреть более мелкие вилки — и восхитился красотой воплощения. Я, когда приходилось играться вероятностями, гнул силой и обходился максимум двумя-тремя точками... А сложить подряд пять мелких развилок и собрать приличную развилку для вполне серьёзного случайного события — это уровень по опыту куда выше моего. Впрочем, больше таких у него уже не получилось, да и я мешал, прервав из-за этого сплетение случайностей на его дороге.
Так что в какой-то момент я встал и пошел ко входу в номер. Через пару секунд дверь открылась.
Мы поглядели друг на друга с интересом. Такой среднестатистический человек из тех, что тысячами идут по улицам этого города. Разве что характерная деталь — резкая бледность. Одет он был не как те маги в небоскребе — серый тихушник, который способен скрыться в любой толпе. С другой стороны, логично — плетельщики далеко не боевые маги-стихийники, их удел — тишина и незаметность... К тому же конкретно этот, судя по наглости просачивания под мой щит на разуме, вообще из следователей или сыскарей.
Свет Души окутал мое сознание и вытолкнул его наглое щупальце из моих мозгов.
— Предпочитаю общение в материальной реальности, коллега, — вежливо пояснил я: — Меня зовут...
— Макс, — опередил меня он: — По прозвищу Хаос... Надо же, как может прозвище не отражать сущность человека, — и улыбнулся краем губ.
— Издержки бурной молодости, дурные склонности, — поддержал его игру симметричной улыбкой я: — Мало ли скелетов в шкафу хранит моя судьба? Да и ваша не грешит обычностью... О, там нашлось место даже путешествиям на далекий Север, — добавил я, осознав, что он обратился ко мне на русском языке.
