— У меня уже трясутся ляжки, — заверила Зарина. — Твой нежнейший голосок прям электрошок. Спой еще, светик, не стыдись.
— Эштель!
— Тирнан! Вот и познакомились. — Зарина начала балансировать в воздухе, удерживая стул на двух ножках.
— Братцы, давайте жить дружно. — Эни встала между балансирующей на стуле Зариной и приподнявшимся из-за стола Куртом. Последний пытался просверлить противницу взглядом.
Стул с громким стуком приземлился на четыре ножки. Зарина медленно встала и положила руку на плечо Эни. Курт напрягся. Рыжеволосая девочка была почти на полголовы ниже Каели, а Тирнану едва доставала до плеча, но что-то угрожающее было в этой малютке. Рядом с ней юноша чувствовал себя не в своей тарелке. И даже сейчас, глядя на тонкие бледные пальчики, лежащие на плече Эни, Курт чувствовал, как душу покидают последние толики спокойствия. А вот Эни было хоть бы хны! И от этого было весьма досадно.
— Играть с вами в бирюльки — ужасная веселуха, но я свою тушку сюда не для этого притащила. — Зарина сузила глаза, сразу напомнив Курту плотоядного представителя кошачьих, и наклонилась к столу. Рука все еще оставалась на плече Эни, и, наблюдая, как неестественно прогнулось тело Зарины, юноша почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. К счастью, любопытствующая Эни дернулась, одновременно нечаянно сбрасывая руку Эштель со своего плеча. Курт незаметно вытер капельки пота, выступившие на губах.
— А что же ты хотела?! — Эни с грохотом оперлась локтями об стол и с ис-кренним любопытством начала вглядываться сквозь рыжие локоны, прикрывающие лицо Зарины, стараясь уловить ее настроение.
— Да уж, поведай нам цель своего визита. — Голос Курта прозвучал немного хрипло, и он сильно понадеялся, что этого никто не заметил.
Зарина плюхнулась обратно на стул и закинула одну ногу на колено, сделав вид, что ее чрезвычайно заинтересовала грязноватая подошва кеда. Это что, была попытка давления? Или угрозы? С Зариной не поймешь. Хотя неплохо было бы сделать пометочку по типу «от нее всегда веет латентной угрозой» — осознай сей факт и уж в будущем явно не прогадаешь.
Повисло молчание. Курт потер правую бровь и кинул быстрый взгляд в сторону Эни. Та, в свою очередь, приоткрыв рот, во все глаза таращилась на Зарину. Круговая порука. Тирнан потер виски и, чувствуя незримое напряжение в воздухе, закусил губу.
— Иду я себе по коридору, — наконец раздался со стороны стула голосок, мягко приправленный бытийной растянутостью и капризными нотками. — И вижу такое красочное объявление об участниках Олимпиады «Полосатого Сектора». И что бы вы думали? С удивлением обнаруживаю там свое имя! Не в курсах, что за хрень творится?
Курт сидел словно громом пораженный. Быть не может! Он знал, что на втором этаже школы висит плакат, посвященный предстоящей Олимпиаде, и в качестве участника там уже значилось его имя. Но откуда там появилась Эштель? Тут юношу осенило. «Карпатов! Это все его проделки. Но как же так? Всего двадцать минут прошло с моего визита к директору, а Карпатов уже успел наследить. Так вот чем он там занимался, в своем шкафу: искал заявление участников! Но я же ясно дал понять, что разговор на эту тему с Эштель нам еще предстоит. Ничего не решено! Как он мог принять решение самостоятельно, не посоветовавшись со мной, и публично объявить кандидатуру Эштель в качестве участника?!»
Юноша кинул быстрый взгляд на Зарину. Та выглядела внешне спокойно и равнодушно смотрела в пространство. В таком хладнокровном состоянии обычно пребывают палачи, ожидая, когда обреченные завершат свои последние речи или выскажут последнее желание. Курт ощутил подступающий ужас. Карпатов его просто-напросто подставил! Зарина сейчас напоминала смертоносную бомбу в красочной обертке.
— Произошла ошибка, — медленно заговорил Курт, ощущая себя сапером-новичком. — Мы должны были только предложить тебе поучаствовать, а не сразу ставить перед фактом.
Зарина кивнула. Выражение ее лица оставалось скучающе безмятежным. Фальшивая маска.
— Когда человека ставят перед фактом, он сильно расстраивается, — голос Зарины позаимствовал медлительную манеру речи Курта, будто передразнивая его. — Что касается меня, то я в этом случае просто зверею.
— Понимаю. — Курту вдруг пришло на ум, а не совершил ли он ошибку, преждевременно предложив добавить Зарину в список кандидатов? Ведь они так и не успели поговорить с ней об этом. Хотя с другой стороны Карпатов сам признался, что ему взбрело в голову то же самое.
— Ни черта ты не понимаешь, Барон. — Зарина положила ногу на ногу и скопировала позу Курта, только вместо стола ее локти уперлись в колени. — Я не занимаюсь тем, что не принесет мне пользу в будущем.
— Но польза будет! — вмешалась Эни. — Вы заработаете первое место и получите денежный приз. Мы уже давно хотели попросить тебя участвовать в Олимпиаде «Полосатого Сектора». Думали сказать тебе об этом в кафе, а потом у тебя дома, но как-то все закрутилось и не сложилось.
Эни замолчала, удивленная настойчивым взглядом Курта. В нем читалась безмолвная мольба: «Молчи! Молчи! Молчи!»
— То есть, если я отвечу на пару тупых вопросиков, мне заплатят? — уточнила Зарина, обращаясь к Курту. Видимо, слова, звучащие из его уст, казались ей более проверенной и четкой информацией.
— В общем смысле да. — Курт помедлил, раздумывая, стоит ли говорить всю правду. Но если смолчать сейчас, в будущем им могут грозить серьезные последствия. — Денежный приз уйдет на нужды школы.
В глазах Зарины промелькнула злость.
— Я не батрачу за бесплатно, — отрезала она. — И не занимаюсь благотворительностью, так что избавьте меня от этой проблемы, пока я вам не устроила веселую жизнь.
— Как насчет того, чтобы решать возникающие проблемы цивилизованно? — чуть ли не прорычал Курт. Эни за спиной Зарины замахала на него руками, мол, не зли ее. Но юноша и не собирался никого злить, он пытался лишь поступить так, как поступал всегда, пребывая в должности президента Ученического Совета: мирно и дипломатично закончить спор.
— Сладкий, я уже с утра само воплощение цивилизованности и интеллигентности, а то как ты объяснишь отсутствие трупов на подходе к кабинету вашего Совета? — Зарина лукаво улыбнулась, будто чертенок, соблазняющий ангела.
Эни замахала руками еще неистовей, только это отвлекло Курта от желания кинуть что-нибудь тяжелое в улыбающееся создание напротив. Скажем, степлер, а лучше сразу органайзер с канцелярскими принадлежностями. Юноша глубоко вздохнул. Господи, он чуть было не уподобился истеричной женщине! Горько осознавать, но права была Эни, называя его совершенно немужественным.
