Измученные и опустошенные, сидели мы под навесом, уныло доедая остатки консервированной ветчины. За последние двадцать минут никто не проронил ни единого слова, и, судя по всему, никто и не хотел никого слышать. День подходил к концу, и через час-полтора солнце должно было скрыться за горизонтом, погрузив пустыню во мрак. Гнетущая апатия, овладевшая нами с осознанием бессмысленности дальнейших поисков, окончательно подавила любое желание не только говорить, но и двигаться.
Первым молчание нарушил Рико:
— Пойду, покормлю нашего пленника, — он встал, взял пачку печенья и бутылку с водой. — Да и веревки проверю, а то вырвется ночью, беды с ним не оберешься.
Когда Рико ушел, Сью вытащила из палатки одеяло, разложила его на песке и легла сверху, подложив под голову ладонь. Она печально смотрела вдаль, не отрывая глаз от одной ей ведомой точки на горизонте. Изредка она тяжело вздыхала и начинала быстро моргать, словно стараясь сдержать слезы.
— Сью, — Никита подсел к ней поближе и тронул ее за плечо. — Ну, не грусти ты так. — Девушка не ответила, лишь заморгала чаще. — Ну, что ты, Сью? — Ник погладил ее по плечу, успокаивая. — Смотри на вещи с большим оптимизмом.
Девушка подняла на него глаза и попыталась улыбнуться.
— По крайней мере, теперь сузилась территория наших поисков.
Сью слегка кивнула, будто хотела показать ему, что верит его словам, но вышло у нее неубедительно.
— Не все ведь потеряно, — Ник не оставлял надежды подбодрить ее.
— Мы же знаем, на какой широте находится нужная нам скала, — напомнил я.
— Это не поможет, — едва слышно ответила она.
— Почему? — вернувшийся Рико присел рядом.
Девушка обвела нас взглядом и, поняв, что мы не отстанем, приподнялась, подперев голову ладонью:
— Давайте рассуждать здраво, — голос ее немного оживился. — Как Карденас, человек XVI века, мог определить долготу и широту?
Мы внимательно смотрели на нее, ожидая ответа.
— Ну, так как? — снова переспросила Сью.
Ник пожал плечами, мы с Рико промолчали.
— Только с помощью астролябии, — пояснила Сью, и по ее виду я понял, что большего она не скажет. Для нее, человека науки, такого ответа, видимо, было достаточно, чтобы дальше не вдаваться в пустые объяснения.
Мы с Рико переглянулись и соглашательски кивнули, хотя ни мне, ни ему, в чем я был абсолютно уверен, это странное слово ничего не прояснило. Никита подозрительно покосился на нас и тоже кивнул, угрюмо добавив:
— Как же я раньше не догадался!
Сью поняла причину нашей неразговорчивости, и снисходительно покачала головой.
— Астролябия на древнегреческом означает «ловушка для звезд», — начала она, сознавая, что мы трое не признаемся в своем невежестве. — Это древний прибор, с помощью которого мореплаватели и путешественники определяли положение светил, долготу и широту. Вот только точность прибора оставляла желать лучшего. Широту, например, астролябией определяли с погрешностью до одной десятой градуса. На местности это примерно десять километров.
— Ну, не страшно, — встрял Никита, — ведь речь идет о высокой скале, которую и за двадцать километров видно будет. Значит, надо двигаться по указанной Карденасом широте, и мы когда-нибудь найдем ее.
— Ник, такая погрешность возникала у людей сведущих, а насколько хорошо управлялся с астролябией Карденас, мы не знаем. Он мог ошибиться не на десять, а на сто, на двести километров. А с долготой ошибка даже у умелого человека могла вообще составлять тысячи километров.
Рико удивленно присвистнул.
— У Колумба для определения долготы в дополнение к астролябии были еще и специальные таблицы с моментами солнечных и лунных затмений. И все равно, погрешность его оказалась таковой, что он долгое время считал, что достиг Индии, хотя до нее оставалось еще столько же, сколько он уже проплыл.
— Ты обнадежила, — брови Ника изогнулись.
— Ты же просил смотреть на вещи с большим оптимизмом, — парировала Сью.
— И все же, — я взял протянутую Ником сигарету, — не стоит, наверное, опускать руки и сдаваться.
— И что ты предлагаешь? — Рико чиркнул зажигалкой, поднося огонь к моей сигарете, затем к своей.
— Может, это прозвучит глупо, — воспользовавшись паузой, вставил Ник, — но я бы продолжил поиски.
— Согласен, — присоединился я.
— Я тоже, — Рико крепко затянулся и выпустил вверх клубы дыма. — Только сперва всех вас, да и меня тоже, было бы не плохо привести в порядок — дать отдохнуть, залечить солнечные ожоги, ссадины, одежду поменять или хотя бы постирать ее… В таком виде, как вы сейчас, нельзя появляться даже в малонаселенной деревушке. И получаса не пройдет, как вся полиция штата примчится надевать на вас наручники. Обязательно найдется доброжелатель, сообщивший, что вы похожи на маньяков, бандитов, убийц, террористов или какую другую нечисть.
— Если нам нигде в таком виде появляться нельзя, где же мы сможем в порядок себя привести? — удивился Ник.
— Поедем к моим друзьям в резервацию. У них можно укрыться и переждать некоторое время. Отсидитесь там, пока не будете выглядеть по-человечески. Потом, если захотите, будем искать золото, не захотите — я вас в Мексику переправлю.
«Первым делом отвезу тебя в больницу, — бормотал Харрингтон, с трудом втаскивая тело Бобби в машину. — Мы найдем тебе хорошего доктора, он поможет… Помыться тебе надо, пахнешь… — он усадил мертвеца на переднем сидении, пальцами заботливо поправил ему взлохмаченные волосы, смахнул с изорванной рубашки песок. — Нельзя себя так запускать, смотри на кого похож стал. — Тело мертвеца завалилось на бок, голова безвольно упала на грудь. — Ну, поспи, поспи, не буду мешать… Трудные у нас деньки выдались, Бобби, я тоже устал… Хорошо еще инопланетяне уехали… Тебя они не видели, нет… Хорошо я тебя спрятал от них, правда, да? — Харрингтон улыбнулся, дважды кивнул в подтверждение собственных слов. Он был рад, что ему удалось так ловко защитить Бобби. — Если б я раньше знал, что эта девка одна из них! — Он снова ощутил, как по спине побежали холодные мурашки, передернул плечами. — К чертям все это золото, Бобби, себе дороже выйдет… Ну, ничего… Теперь все хорошо будет… Ты посиди, отдохни, а мне ключ найти надо».
Харрингтон повернулся к машине спиной, оглядывая округу. Он помнил, как прежде чем отвязать его, один из инопланетян взял ключ от замка зажигания, повертел его у него перед носом, а затем с силой отбросил вдаль. И хотя Харрингтон видел, как в том месте, где упал ключ, взметнулся фонтанчик песка, найти его будет нелегко. Песок мягкий, лежит глубоким слоем, и ключ наверняка зарылся в него так, что разглядеть его невозможно. Придется осмотреть большой участок, просеивая песчинки между пальцев. Бобби тут, конечно, не помощник, слишком устал он за эти дни… Надо искать скорее… и сразу в больницу, чтобы доктор сделал ему укол, дал таблеток… Отвратительные пришельцы так испугали бедного Бобби, что теперь он даже говорить не может, все молчит и молчит да глаза выпучивает… Но это все от испуга, это все пройдет. А вот высунутый язык может оказаться проблемой даже для докторов… Атрофия — так это, кажется, называется? Харрингтон снова обернулся, с тоской посмотрел на Бобби, тихонько потрепал его по плечу, хотел сказать что-нибудь подбадривающее, но решил не тревожить его.
