– Лиана, с ажурной шкатулкой полностью согласен, с мистической эмблемой тоже, но не верю, что вы были павлином в прошлой жизни, в вас чувствуется повышенная восприимчивость к мистическим явлениям, вы тонкая натура, – проговорил задумчиво Павел, – и, ты мне необыкновенно нравишься.
– Ничего себе, картинка вырисовывается! У него тут жена была, а он теперь рулады другой женщине поет! – искренне воскликнул Филипп, – Лиана, ты ему не верь, он страшный человек! Но сейчас не об этом, я вам признателен, что мне помогли выполнить задание. Спасибо! Я теперь могу домой поехать, только я еще в море не искупался, а оно рядом плещется. Кстати, о птичках, Павел, ты со мной домой поедешь?
– Филипп, рад был тебе помочь, маме привет передашь, а я здесь работаю.
– Павел, ты меня удивляешь, но Бог тебе судья. У меня вопрос к Лиане, кто выполнит для диадем мистические эмблемы?
– Филипп, я их сделаю сама, скажем, штук двадцать будут через месяц, а может раньше. Так, что приезжайте, звоните, будут готовы – возьмете. О стоимости работ сообщу дополнительно.
– Эмблемы должны быть готовы через три недели, – уточнил Филипп, – и я приеду без звонка, так надежней в мистике. Оплату по факту. А сейчас шли бы вы вдвоем, куда подальше, мне одному хочется у моря побыть.
Павел и я пошли в сторону стоянки машин, сели и уехали.
Филипп нырнул в море. Долго плыл под водой, вынырнул и столкнулся глазами с глазами девушки, за спиной у нее тянулся темный поток волос.
– Девушка, вы русалка?! – воскликнул Филипп.
– Я даже не девушка, – ответила она, выходя из воды, – меня Алла зовут, я вас видела с моей подругой Лианой. У меня трое детей.
– А, где они? Вы так молодо смотритесь! У вас такие дивные и длинные волосы!
– Двое живут с отцом в столице, один живет здесь со мной. А волосы – мой секрет, весьма дорогой.
– А зачем вы детей разлучили?
– Так получилось, мой Васька вон там сидит, из песка дворцы строит. Люблю я этот пляж. Хотела к вам подойти, да смотрю у Лианы новый поклонник, я мешать не стала, и пошла, купаться, чтобы она меня не заметила.
– С ней мой друг детства пошел.
– А мы с ней подруги детства, а вам сколько лет?
– Нам? Много лет.
– Мы уже с Лианой с двумя друзьями знакомились, им было где-то по двадцать шесть лет, нам было тогда по восемнадцать лет, а сейчас нам много, по 24 года.
– Вы еще младше нас, значит девушки. У вас такая красивая фигура, а волосы… Я вообще от них с ума схожу.
– Чего вам мои волосы сдались? Они дорогие, я их нарастила, похоже, не зря, а так бы вы меня и не заметили, а теперь вот на меня запали. Вы надолго приехали?
– Хотел сегодня домой ухать, а теперь с удовольствием останусь. Вы, где живете?
– Какая разница, где? У меня второй муж есть, Васька, но он слинял к себе домой, я вообще-то одна живу с Васькой младшим. Поэтому и придумала длинные волосы, чтобы нравиться мужчинам.
– Я вообще бобыль, и не женат, но у меня есть два твоих сына, Алла…
– Столичный, одинокий – мечта, а не мужчина! Я работаю в этой новой гостинице администратором, и мы с Васькой в ней живем, вот так!
– А я номер снял на пару суток, так я сниму теперь на три недели.
– Ничего себе заявка! Вам, что все равно?
– Нет, мне бы пришлось через три недели сюда ехать, а я их тут, с вами коротать буду.
– Я согласна коротать с вами три недели, давно со мной никто время не коротал! – и она потянулась двумя руками вверх, выгнув свою спину, по которой струились длинные, каштановые волосы.
Филипп от Аллы не мог глаз оторвать, у него даже появилось чувство, что ему нужна именно эта гибкая женщина. У него давно не возникало желание любить женщину. А сейчас Филипп таял от одного вида Аллы, он потек, как мороженое от солнца. Она заметила его влюбленный взгляд, опустила руки, сама поцеловала его в щеку и спросила:
– Скажи, кто ты?
– Я – твой муж, отец твоих детей.
– Понятно, бедный, убогий человек.
– Нет, у меня еще есть способ заработать – мистические предметы.
– Ой, вот загнул, сам понял, что сказал? – засмеялась Алла, сверкая на солнце золотыми кольцами, сережками и браслетами, украшенными многочисленным жемчугом.
Она так и не узнала своего мужа, отца своих трех детей, или сделала вид, что не узнала, у нее теперь был новый поклонник, муж хозяйки гостиницы, Влад, он ей дарил жемчуг…
Я заставила себя написать павлиньи эмблемы для шкатулок, краска ушла вся до последней крошки, но кому отдавать заказ я не знала. Никто меня не тревожил, хотя поначалу я боялась возвращения Филиппа, потом ждала звонка Павла, но и тот молчал. Я положила эмблемы в шкаф и закрыла дверь. Выключила в комнате свет, но свет оставался, я осмотрела всю комнату и заметила, что из шкафа с эмблемами идет свет.
– Так и должно быть, – сказала я вслух, в этот момент я услышала трезвон мобильного телефона.
Сухощавый Миша, первым увидел, выходящего из машины, Филиппа.
Филипп оживился, закрутился перед Лианой, в ней он чувствовал что-то настоящее, привлекательное, дорогое и умное. О, она только и успела передать ему свои эмали и получить деньги.
Мы стали прорисовывать вензеля шкатулок, прятать в них эмали, да так увлеклись, что наши руки то и дело касались друг друга над рисунками.
На нас снизошло вдохновение, шкатулки прорисовывались, вензеля оттачивались. Мы чувствовали необыкновенно сильное вдохновение, волнение. Он поцеловал мне руку, я дотронулась до его волос. Он обнял меня, я прижалась к нему, потом резко оттолкнула, и пошла, готовить ужин. Он поплелся следом, как укрощенный зверь.
Я, после отъезда Филиппа, словно осиротела, как после смерти Юлия Ильича. Я почувствовала забытое чувство необходимости своего художественного дара, это состояние ее радовало. Последняя работа мне принесла внутреннюю радость и неплохой доход, у меня появилась мысль стать необходимой для его компании. Но как?
Нужны натуральные предметы, желательно вынутые из земли не в этом году, способные оказывать на человека свое неадекватное влияние. А я умела только рисовать, правда, владела различными способами художественной росписи. Я вспомнила про подводное кофе, вдруг при его строительстве нашли нечто интересное и бросили рядом?
Юлий Ильич в ту поездку был необыкновенно красив. Опять у меня появилось мучительное чувство неприкаянности, но почти сразу родилась мысль написать картину, чтобы мистические мысли рождались ее сюжетом. Зачем мне служить кому-то?
Я сама – компания.
Важно, чтобы в картине был скрытый смысл. Видно море, а из волн вырисовывается голова морского царя! Я решила поставить перед собой сложную задачу, и мне это очень понравилось. Просто села в машину и поехала покупать лучшие краски, холсты и рамы.
