выбежала из поселения в лес.
Густые деревья в лесу закрывали собой лунный свет, поэтому, чтобы иметь возможность видеть окружение, девочка пробралась на поляну, которую случайно нашла. Она присела и начала высматривать свою жертву. Её не пришлось долго ждать — амазонки племени Фалестриды постоянно оставляли еду на этой окраине леса как приманку для волков, зайцев и лис, что облегчало охоту на них.
На краю поляны показалась серая взрослая лисица, которая осторожно кралась, кого-то заметив в темноте. Кима зарядила стрелой лук, остальные стрелы бросив под ноги, чтобы они не мешали, и прицелилась в животное. Она хотела убить его одной стрелой, как видела это у опытных амазонок, из-за чего целилась долго и упорно. Дождавшись момента, когда лиса остановилась, Кима пустила стрелу ей в живот, от чего лиса пролетела несколько метров и, тяжело дыша, упала. Девочка зарядила вторую стрелу и подбежала к жертве, желая добить. Стрела также попала в живот, но лиса осталась жива. Оглядевшись назад, где она оставила стрелы, Кима зло махнула рукой, и, бросив на землю лук, поволокла лису из леса.
Девочке было неудобно и тяжело тащить тело, поэтому она постоянно делала перерывы. Лиса в пути умерла от потери крови — Кима это поняла по её отсутствующему дыханию и остывающему телу. Рассвет начал сменять ночь, и, когда девочка уже была близка к цели, солнце осветило весь лес.
На опушке леса, находившейся недалеко от поселения, где жила Кима, среди каменных лавочек и большого количества факелов, которые обычно зажигали в торжественные дни, стояла большая статуя Афродиты — богини любви и красоты, к которой приходили амазонки и другие последователи, чтобы отдать дань своей покровительнице. Для Кимы найти данную статую было крайне просто, так как она была видна с любого места её поселения. Девочка часто любовалась ею в свободное от тренировок время и любила слушать рассказы старших амазонок об Афродите и других богах, особенно про пожертвования, которые делали их последователи с целью получения благословения со стороны Олимпа.
Как рассказывали Киме, даже принесённое в дар яблоко могло вызвать милость Афродиты, а принёсший его доброжелатель на долгие месяцы попадал под её тёплое внимание. Также девочка слышала от Мирины, что жертвы в виде диких животных особо ценились богиней, и чем крупнее жертва, тем больший ответный подарок она была готова сделать своему последователю.
Кима затащила тело лисы в круг для пожертвований и подошла к постаменту со статуей, приложив к нему руку.
— Афродита! — сомкнув глаза, девочка начала вслух говорить своё желание. — Я — единственный ребёнок в своём племени. Ты бы знала, как это скучно. Мне не с кем поиграть, некому показать свои рисунки, которые я так люблю рисовать, не с кем побороться в честном бою. А моё взрослое окружение мне не нравится — у этих амазонок в мыслях только война и домашнее хозяйство. Мне с ними скучно! Пожалуйста, пришли ко мне подругу, которая будет мне и милой сестрой, и умным товарищем! — она открыла глаза и отошла от постамента. Подняв сначала взгляд на статую, она опустила его, как бы показывая богине лису. — Взамен я приношу в жертву животное, которое убила в честном бою своей рукой. Пусть та, которую ты мне пришлёшь, никогда меня не покинет и не обидит, и будет всегда рядом со мной. Заранее спасибо!
Кима ещё раз взглянула на статую, а затем направила взгляд в сторону своего поселения, которое было видно сквозь редкие деревья. Испугавшись, что её уже ищет мама, девочка крикнула богине: «До свидания!» и, хромая, побежала домой.
У входа в поселение Киму встретили Профоя и Ксанфа. Девочка также заметила, что несколько амазонок осматривали стены склада с оружием, а Гарпа то и дело выносила вооружение на улицу, где Фалестрида его считала. Профоя жестом позвала царицу подойти, а сама встала позади Кимы, готовясь её поймать в случае побега.
Подходя к дочке, Фалестрида заметила у неё кровь на левой ноге и обеих руках:
— Ты где была?
Кима не хотела признаваться, что ходила к статуе богини, но и врать в такой ситуации у неё бы не вышло, поэтому она решила признаться наполовину:
— На охоту ходила.
Фалестрида хмыкнула, приподняв с напряжением голову и говоря с укором:
— И где добыча?
— Убежала… но я её сильно ранила! В лесу остались пятна крови! На той тропинке, по которой она убежала! Правда! — Кима на последнем слове вздохнула и опустила голову — теперь ей оставалось надеяться на доброту мамы.
Фалестрида отвела от дочки взгляд, обратившись к Профое:
— Давно Мирина ушла?
— Скоро уже должна вернуться, — Профоя прошла к выходу из поселения, осматривая близлежащую территорию.
— Ксанфа, милая, помой Киму и ещё раз обработай ей стопу, — царица снисходительно осмотрела дочку сверху вниз и направилась к военному шатру, крикнув Профое на ходу: «Как только вернётся Мирина, пусть сразу зайдёт ко мне! В шатёр больше никого не пускать!»
Ксанфа улыбнулась Киме, взяла её за руку и повела к реке, а девочка свободно выдохнула, подумав, что все ей поверили, и бодро зашагала к побережью.
Мирина зашла в шатёр к Фалестриде и, сложив руки на груди, деловито сообщила:
— Кима сделала жертвоприношение нашей Афродите.
Фалестрида с удивлением обернулась к девушке. Неожиданно ей стало так радостно, и от спокойствия за дочку, и от гордости за неё:
— Кима? Афродите?
Мирина с улыбкой кивнула:
— Кима положила в круг для пожертвований тело убитой ею лисы. Также я нашла на поляне недалеко от нашего лагеря оставленные ею стрелы и лук, которые как раз пропали с нашего склада.
Фалестрида с широкой улыбкой начала растерянно вышагивать вокруг стола, бормоча про то, что теперь её дочь — настоящая амазонка, а Мирина всё стояла и размышляла, как пятилетняя девочка смогла провести подобный ритуал в одиночку и какая у неё для этого была личная цель, ведь подобное посвящение в амазонки было принято проводить в окружении других амазонок и исключительно в день своего десятилетия.
— Про ритуал Кимы ты больше никому не рассказывала? — Фалестрида взглянула на подругу, а
