ярко освещенной комнате. Он был один и лежал на большом, высоком столе, судя по всему — операционном. Над ним светила огромная яркая лампа.
— Свет хоть уберите, — сказал он, и лампа тут же погасла. — Ну вот… Так-то лучше…
Он спрыгнул со стола, вместо одежды на нем был большой белый балахон. «Даже если это операционная, то… где же все инструменты, где лекарства…», — подумал он, подошел к двери и потянул за ручку. Дверь поддалась, за ней была плотная завеса из ярчайшего, слепящего глаза света. Тим невольно отпрянул и прикрыл глаза тыльной стороной руки. Затем он вытянул руку вперед — свет был густой и мягкий, как желе. Он нажал — и рука вошла в свет. Тогда он смело шагнул вперед.
Оказалось, что световая завеса была всего сантиметров пять толщиной. За ней Тиму открылся длинный коридор, в котором царил полумрак, никого не было вокруг. Он пошел по коридору и увидел еще одну дверь, в ней было вмонтировано стеклянное окошко, и он заглянул через него внутрь.
Посреди комнаты стоял такой же стол, как и в комнате, где он очнулся. На столе лежал полупрозрачный человек, а вокруг него толпились одетые в голубые паранджи женщины с перламутровой кожей. «Значит, это был не сон», — подумал Тим.
Женщины водили руками над телом человека, и Тим буквально видел, как за руками движутся потоки энергии. Он видел, как они нежно подхватили и извлекли из человека больной орган, как очистили его мерцающим ультрафиолетовым потоком, выходившим прямо из ладоней, наполнили золотой и бирюзовой энергией и вернули его на место. Так они проделали со всеми больными органами человека. Затем они все подняли над человеком свои руки, и из простертых над телом рук посыпался серебряный дождь. Когда операция была закончена, человек просто исчез.
— Кто у нас следующий? — спросил тихий, мурлыкающий голос.
— Тильда Браун: детство — счастливое, всю жизнь добросовестно работала, вырастила троих детей и семерых внуков…
— Диагноз?
— Рак. Все родные любят ее и просят за нее каждый день.
— Призвание реализовала?
— Не до конца… Есть еще шесть ненаписанных картин, не говоря уже о восьмом внуке на подходе…
— Хорошо, загружаем.
И вот, на операционном столе замерцало и проявилось новое полупрозрачное тело седовласой женщины…
Тим пошел дальше по коридору. Навстречу ему шла миниатюрная зеленоглазая кошечка. Он не обратил на нее никакого внимания, мало ли кошек ходит по больницам… Он свернул на лестничный пролет и стал спускаться вниз. Кошка пошла за ним…
— Сколько же здесь этажей, интересно… — бормотал Тим себе под нос.
— Двести семьдесят пять, — в ответ мурлыкнула кошка.
Тим подскочил на месте. Потом присел на корточки перед маленьким зверьком и, прищурив глаза, пристально посмотрел на него. И вдруг его осенило…
— Сенмиры-кошки? Да ладно!
— Т-с-с-с… это тайна… — ответила кошка, — А ты далеко собрался, а, герой?
— Почему герой?
— А ты ничего не помнишь? Ты же в одиночку противостоял серой сущности, пожертвовал собой в попытке спасти близкого друга, только такая жертва и заставила нас вмешаться…
— Я вспомнил! Мама-мия! Мне надо бежать, что с Софией? Что с ней?
— Стой, остановись, пожалуйста, — кошка ощетинилась, и вдруг превратилась в гигантскую черную пантеру, сверкающую зелеными глазами. Тим невольно отпрянул от дикого зверя. — Иначе ты никогда не сможешь ей помочь, — услышал он все тот же мурлыкающий голос у себя в голове.
Пантера присела и сжалась, как перед прыжком, и через мгновение перед Тимом стояла улыбающаяся неотразимой улыбкой, небольшого роста зеленоглазая красавица 17 лет, с длинными во всю спину чёрными волосами. На ней был голубой палантин с капюшоном, ее лицо было словно вырезано из перламутра и светилось изнутри.
— Я тебе все объясню, только давай уйдем в более подходящее место, не разговаривать же нам на лестнице, да еще в такой одежде… — и она многозначительно посмотрела на белые одеяния Тима.
Через несколько минут уже переодетый в свою одежду Тим пил чай в маленькой комнатке с уютным мягким диванчиком, до боли напоминавшей ему гостиную в доме его бабушки, даже бегония на подоконнике стояла такая же кривая и изогнутая. Даже часы на стенке были те же, а в углу, гонял клубок шерстяной комочек — рыжий кот Вискас. Клубок синих ниток подкатил к его ноге, и котенок, перекувыркнувшись через голову, прыгнул на него. Тим попытался было погладить кота, но рука провалилась в изображение — кот был голограммой.
— Пей, пей. Мы, конечно, питали твое тело, но естественным путем — оно ж лучше, правда? — улыбнулась девушка-кошка, — и как тебе эта комнатка, ничего не напоминает? Я взяла ее из твоих воспоминаний и смоделировала в пространстве. Кстати, я не представилась — Алиса Шестая.
— Шестая… Как королева что ли? А я — Тим… Первый…
— Я знаю… — улыбнулась она.
— Ты, помнится, хотела рассказать, что с Софией, Алиса Шестая… — угрюмо переспросил ее Тим. Больше ни о чем другом он думать не мог: «Где София, что с ней? Почему Алиса ничего не объясняет ему?».
— Да, конечно, ты не волнуйся и пей чай… С ней будет все хорошо, просто поверь мне. Твою подругу пленила серая сущность — собственно, ничего страшного, но в данный момент ей нельзя помочь. Пока нельзя. Она еще не исполнила своего предназначения до конца, и нам нельзя вмешиваться.
— Так это ваших лап дело? — сказал Тим.
— Что ты хочешь сказать?
— Я послал сойку, но никто не пришел на помощь! — он чувствовал, как в нем закипает гнев.
— Так нужно. Все во благо! Все кончится хорошо, если не наделать глупостей. И ты должен пообещать не торопиться с этим, а главное — никому не рассказывать о нас, иначе мне придется оставить тебя жить с нами навечно, — улыбнулась она.
— Как навечно?
— Это фигура речи, — засмеялась девушка, — Вечности для отдельно взятого индивида вообще не существует, ну, за редким исключением…
— Хорошо. Я обещаю. А кто вы все-таки такие? Сенмиры-кошки? Исчезнувшая ветка? Я никогда раньше не видел такого, — Тим показал на светящуюся кожу девушки и ее татуировки.
— Ты прав, лисенок.
— Ты знаешь, кто я?
— Мне и не надо знать, я все вижу. И твое прошлое, и будущее… и всех твоих друзей, всех тех, кого ты хранишь в своем сердце, — она прикоснулась к груди Тима в том месте, где билось его сердце. — Все дело в том, что наша ветка продвинулась в эволюции несколько дальше всех остальных сенмиров, скажем так.
— Но как? И почему вы исчезли? Почему прервали связь с остальными?
— Так было нужно. Высшие силы
