— Не хотелось бы, конечно, вас разочаровывать, но нас совершенно не интересует ваш Мозес Ндебеле. Мы здесь, чтобы спасти Джеффри Меррика, — саркастично произнес Майк.
— В таком случае, расправа над вами не доставит мне огромного удовольствия, но кто-то должен сделать эту работу.
Хуан не знал прежде подобной боли. Она даже не походила на ту нестерпимую агонию, что испытал он, когда его подстрелили в ногу. Эта боль стремительно расползлась по всему телу, захватив мышцы, так что каждое малейшее движение приносило адское мучение. Мышцы ног и спины приняли на себя всю нагрузку парапланинга, и ощущение было такое, словно они горели изнутри. Он не мог разжать пальцев рук, уже более трех часов сжимавших тормозные тросы парашюта. Они посинели и совершенно его не слушались. Он не мог расслабить ни один нерв, ни один мускул своего тела. Да этого и нельзя было делать, иначе он потерял бы управление парашютом, и сильным порывом ветра его бы отнесло в сторону от колеи.
Делать было нечего, и Хуан так и продолжал свой полет над пустыней.
Однако через некоторое время он заметил, что начал уж совсем выбиваться из сил: на поворотах все слабее и слабее работал тормозными тросами, а когда приземлялся на верхушки дюн ради мимолетного отдыха, все с большим трудом вновь пускался в полет.
С тех пор как Макс сообщил ему по спутниковой связи, что Эдди, Майка и Ски взяли, Кабрильо еще ни разу толком не отдохнул.
Из разговора, который Линк услышал по наушнику радиосвязи, когда схватили его сослуживцев, он мог сделать вывод, что это были отряды африканцев, охранявших в Дьявольском Оазисе Мозеса Ндебеле, лидера оппозиции, выступившего против правительства Зимбабве.
Согласно результатам проведенного Линдой расследования, через несколько дней должен был состояться суд над Ндебеле, в ходе которого ему, скорее всего, вынесли бы смертный приговор. В Зимбабве ввели военное положение, а в ее столице Хараре — комендантский час.
Линда выяснила, что у Ндебеле имеется огромная сеть последователей, затрагивающая и многие воинственные африканские племена. Оппозиция во главе с Ндебеле имела все шансы свергнуть коррумпированное правительство страны и установить демократию, благодаря которой некогда Зимбабве была одной из самых богатых, процветающих стран на африканском континенте. Однако в настоящее время голод и болезни нанесли серьезный удар по ее возможностям, резко сократив численность населения. Хоть в те времена, когда Зимбабве была известна под названием Южная Родезия, а управляла страной кучка белых людей, о Ндебеле бытовала слава как о жестоком лидере партизанской оппозиции, но все же он призывал идти по ненасильственному пути свержения старого режима, и в этом Линда увидела отголоски политики Ганди.
Линк уже связался с Максом и передал ему полученную информацию, и тот успел уже перенаправить ее Лэнгстону Оверхольту. Лэнг ответил, что спасение Ндебеле весьма удачно скажется на взаимоотношениях Африки и Америки, значительно укрепив позиции последней на побережьях южной Африки. Конечно, рано было еще делить шкуру не убитого медведя, однако Лэнг заверил Макса, что удачный исход этой операции обернется многими миллионами долларов.
Макс также сообщил Оверхольту, что Сьюзен Донливи отнюдь не была жертвой похищения, оказавшись с похитителями заодно. И, улучив удобный момент, она выстрелила в грудь ученого Джеффри Меррика, но Линг затруднялся ответить, насколько серьезно ранение.
Поскольку остальные члены операции оказались в плену, Линк поинтересовался у Макса, как ему следует поступать дальше, ведь охрана вот-вот обнаружит его. Следует ли ему отразить нападение или лучше убраться подальше от тюрьмы на одном из мотоциклов?
— И каково было твое приказание? — поинтересовался Хуан.
— Думаю, здесь не трудно догадаться.
— Да, должно быть, тяжело оставлять команду в такой ситуации. Но это было правильное решение. — Хуан точно знал, что иного выхода и быть не могло.
— Да, хотя это равносильно предательству.
— Ты засек его?
— Он уже в двадцати милях от того места, где Малыш посадил самолет. На мотоцикле он выжимает в среднем около тридцати миль в час. Кстати, ты и сам-то не подкачал: преодолел уже более сорока миль.
Глупо, конечно, но Хуан все же поинтересовался у Макса, далеко ли ему еще было до самолета.
— Более ста пятидесяти миль.
До того как взойдет солнце, он не успеет преодолеть и половины пути, поэтому надо позаботиться об укрытии, иначе обезвоживания ему не избежать. Конечно, был и другой выход: связаться с Хендерсоном, чтобы он сел где-нибудь неподалеку от Кабрильо. Но Хуан и сам понимал, что это вряд ли возможно, поскольку его окружали сплошь песчаные дюны, и возможность найти какую-нибудь ровную поверхность, способную выдержать вес самолета, была одной на миллион.
— Если террористы не засекли Линка, пусть тогда они с Малышом и Хакс ждут меня на месте.
— Что ты задумал?
— Пусть ждут так, на всякий случай. Вдруг я наткнусь на что-нибудь интересное.
Кабрильо никогда не делал ничего просто так.
С того момента прошло уже два часа, самых долгих в жизни Кабрильо.
Он немного расслабил правый тормозной трос, поскольку ветер слегка сменил направление, а впереди возвышался хребет огромной дюны. На протестующих против всякого движения ногах он заскользил по склону. Колея, шедшая у него справа, теперь оказалась левее: во время полета сменившееся направление ветра слегка отнесло его в сторону. Впереди показалась очередная дюна, однако эта была значительно выше всех остальных, что он уже преодолел за время своего путешествия. Высота, на которой он приближался к дюне, оказалась недостаточной, чтобы пластина, прикрепленная к его ноге, опустилась на хребет, пустив его, тем самым, по склону дюны. Пластина слегка взъерошила песок на хребте, и Хуан, потеряв скорость, начал усиленно натягивать то правый, то левый тормозной трос, стараясь не потерять равновесие и не упасть.
Физическая работа настолько сильно истощила ресурсы его организма, что каждое движение он делал на автомате; мозг его, так страстно желавший опрокинуться в пучину сна, отказывался работать; его внимание и рефлексы притупились, он лишь мечтал о недосягаемом покое и отдыхе. Когда он скользил по склону, ему приходилось резко отклоняться назад, подчиняясь полету парашюта, поскольку тот находился теперь у него перед глазами, так что спина практически касалась склона дюны, невыносимо напрягая мышцы ног. Вдруг внезапным порывом ветра, подхватившим парашют, Хуана стремительно понесло к подножию дюны, и только тут он с ужасом заметил, что прямо внизу, светя ему навстречу фарами, в ряд остановились четыре грузовика. Один из них, по-видимому, сломался, поскольку вокруг него сгрудился экипаж всего конвоя, причем двое мужчин, взобравшись на бампер, старались выяснить причину поломки, скрывшись под капотом. Однако они не забыли о мерах предосторожности: несколько солдат ежеминутно обходили временный лагерь, баюкая в руках штурмовые винтовки. Кабрильо планировал осторожно приблизиться к ним и перед тем, как вступить в контакт, выяснить, на чьей они стороне.
