- Так уж, наверно, два, если не три часа будет.
Женька только досадливо крякнул, но взял себя в руки и чуть не насильно усадил назад на стул. «Стоп! Все чувства засунь себе… Так, я снова спокоен. Что мне известно? Почти все. Монах – значит, инквизиция. Королевский патруль – значит, к счастью у монаха не было своих боевых братьев, иначе, горела бы сейчас моя принцесса!» - сердце опять стало затоплять бешенство. «Стоп! Я спокоен… Они ее уважали, и Хлюп был в своем естественном виде – значит, знали, что она принцесса и, естественно, патруль повез ее для разбирательства к ее «радушному» коронованному дядюшке. У воинов были травмы – молодчина, принцесса! Знай наших! Раз выехали ближе к вечеру – значит спешили. Почему? – непонятно. В любом случае самым быстрым темпом до столицы четыре дня перехода. Этой ночью я не успею, но и страдать я Лэе напрасно не дам. Как быстрее ехать? У меня три лошади. А три ли?» - Женька повернулся к все так же еле живому от страха сэйлу:
- Лошади целы?
- Целы! Все цело! Они только девушку и лонка забрали, - обрадовано закивал половой.
- Хорошо, вели седлать коней, и я подарю тебе… жизнь! – в страшном оскале опять обнажил свои клыки Женька.
- Все будет в лучшем виде! – радостно засуетился сэйл, понимая, что опасный гость отбывает восвояси.
Входная дверь хлопнула, впуская новых посетителей. Женя понял, что больше ничего здесь не узнает, и отправился наверх упаковывать вещи. Действительно, все было на месте, даже его заплечный меч лежал там, где был оставлен – под кроватью. Неспеша и тщательно запаковав все в седельные сумки, он спустил их во двор, и навьючил на свою и Хлюпову лошадь, как самых слабых на данный момент, а сам вскочил в седло Лэиной кобылы. Выехав за ворота, землянин посмотрел на запад – солнце уже клонилось к закату. «Ничего, пару часов до полной темноты проскакать успею, - и уверенно повернул на восток: Потерпи немножко, принцесса! Мой приход неотвратим как смерть – смерть любому, кто с неуважением к тебе отнесется». А сомневающиеся длинноусые в его голове только удивлялись: куда же подевалось цивилизованное сюсюканье?..
***
Прошли почти сутки с тех пор, как Женя выехал в погоню за патрулем, конвоировавшим принцессу. Когда впереди заклубилась пыль, инопланетный преследователь чуть притормозил бег коней в связке и стал внимательно всматриваться. Прямо по курсу скакали два всадника, а перед ними ехала не то кибитка, не то ящик на телеге. «И это называют здесь каретой?» - возник в голове глупый вопрос и поспешил тут же ее покинуть. Вместо этого, все в той же голове, кто-то жестокий и холодный стал рассчитывать возможный план нападения: «Мечом порубить двух сзади: две-три секунды. Если закричат, передний повернет и нападет. А который на козлах? И еще монах в коробке. Лэя связана. У монаха прямое поручение от инквизиции – убить ведьму. И ведь убьет», - по расчетам, он не успевал. Холодная ярость плескалась в такт поступи коней, но все те же тараканы, как заправские повара, не давали ей закипеть и захлестнуть сознание, все время нашептывая: «Только холодный расчет позволит тебе выручить принцессу».
Просчитав невозможность нападения на дороге, жестокий убийца в голове землянина стал отрабатывать другие варианты: «До заката два часа. Как минимум за час до захода солнца они начнут искать ночлег. Значит, нужно их обогнать, прогнать минут сорок на всей скорости и остановиться в первом же большом постоялом дворе», - что он и проделал, неспешно обогнав конвой и деловито кивнув капитану. Карета, запряженная двумя лошадьми, не могла соперничать в скорости с Женькиными скакунами.
Он успел не только разместиться на большом постоялом дворе, но и, покривлявшись, осмотреть несколько комнат. Так что к приезду конвоя, знал расположение всех закоулков в доме. Женька выбрал себе номер на втором этаже, сославшись на шум трактира. Хотя настоящей причиной являлось то, что конвой, скорее всего, разместится там же, освободив для себя и пленницы один из тупиков коридора. Пришелец стал уже немного нервничать, что ошибся в расчетах, когда все-таки заслышал на дворе стук копыт сразу нескольких въезжающих лошадей.
Расчет оказался точным. Землянин с немалым злорадством это понял, когда увидел в дверях своей комнаты виноватую физиономию полового, который попросил перейти в другой номер. Постоялец скорчил недовольную рожу и услышал произнесенное со страхом магическое слово: «королевский патруль». Не меняя недовольного выражения, он все же встал и, собрав вещи, вышел в коридор. Навстречу шел, грозно тараща глаза, встреченный давеча военный. Женька узнавающе ему кивнул и вдруг, чуть не совершил оплошность, которая едва не стоила всем им жизни.
По лестнице поднялся солдат, а за ним шла со связанными руками Лэя. Землянин задержал дыхание и с каменным лицом стал проходить мимо, как принцесса вдруг резко обернулась и крикнула, заслоняя кого-то на лестнице:
- Хлюп, помоги – шнурок развязался!
Женькино сердце сжал приступ страха. Он, как мышь, прошмыгнул дальше по коридору за половым и почти влетел в предназначенную ему комнату. «Какой же он осел! У него же были сутки на обдумывание. Если бы не Лэя...» - сердце бешено колотилось. Слава богу, половой тут же выскочил – ему явно было не до странностей постояльца.
От полного провала их отделяли доли секунды, которых Лэе хватило, чтобы сообразить и заслонить идущего позади лонка, и тут же придумать, как того отвлечь. Женька, судорожно сжимая зубы, представлял, как Хлюп радостно или ворчливо или, как угодно, кричит: «Женя!». Какую свалку пришлось бы устраивать на лестнице, сколько крови бы пролилось! И самое страшное – смерть Лэи от любой шальной и острой железяки. Ему, наверно, понадобилось полчаса, чтобы успокоить расшалившиеся нервы. Затем опять пришел страх: «А если Хлюп шастает по гостинице? – но трезвый расчет победил: Лэя просто не даст сегодня ему этого делать».
Пора было разыгрывать спектакль. И все тот же циничный и расчетливый убийца подсказывал ему, что спектакль должен быть построен на несварении желудка. Это удивительное состояние организма позволяло объяснить почти все самые странные и внезапные перемещения по постоялому двору. Главное, нужно иногда убедительно хвататься руками за живот. Но вместо того, чтобы решительно выступить на поле боя, Женька опять хладнокровно уселся и стал готовить лапшу, которую он собирался вешать патрулю на их лохматые уши. Сначала надо разработать легенду, кто он, а так же куда и зачем путешествует…
Через полчаса, капитан с парой солдат, чревоугодничающие внизу, увидели спускающегося по лестнице постояльца – Женьку, который уже отметил про себя, что другая пара солдат расположилась сидеть в карауле перегородив противоположное крыло коридора на втором этаже: «Они заняли всю половину для себя – тем спокойнее будет действовать».
