- Стоян!- радостно взвизгнула она и бросилась на шею латнику.
Тот стоял ни жив ни мертв, даже боялся пошевелиться, на что бывшая служанка ему заявила:
- Ну, полноте, Стоянушка! Да живая я – живая. Не привид, не чудь.
Она быстро затараторила, рассказывая заново всю свою историю, правда, умолчав о жизни в корчме. С каждой фразой мужчина, названый Стояном, теплел взглядом, пока, наконец, не сжал в медвежьих объятиях беглянку. Милка только охнула, но вырываться не стала. По щекам сурового воина потекли слезы. Брест опустил глаза – негоже на мужскую слабость смотреть.
- Милка! Милочка! Что ж ты, дуреха, наделала! Ну, сбаяла бы мне про свою беду, дык я бы тебе сам пособил!
Девушка счастливая повернулась к наёмнику:
- Это Стоян! Друг мой давний! Ох и шкодили мы в детстве! Помню у тетки одной, большой такой, прилавок уронили, так все груши у нее рассыпались по базару…
Она еще что-то рассказывала, а воины за спиной своего соратника облегченно выдохнули. Лешик, махнувши рукой, пошёл к ожидающему его Бресту. Пока знакомцы миловались друг с другом, старые друзья решили обсудить дела.
- Где ж семья-то твоя? – спросил наёмник, отвернувшись от душещипательной сцены возвращения блудной дочери.
- Отправил вместе с отцом отсюда, а сам с товарищами остался. Беда стряслась, Брест. Хоть и оттягивали её, как могли, да не оттянули. Эти мужики - мои друзья из городской стражи, некоторые из замковой охраны. Говорят, вечером Хранители веры пойдут на замок.
- Да замок им ни в жисть не взять! Чем они там, чадовницами[1] перед стенами трясти будут?
- Епископ не дурак, в замке есть его люди, они и ворота откроют в нужный момент. Вячко, - Лешик поискал глазами нужного мужика, - Вон тот, в углу. Он из замка, сказывал, что внутри тоже не все гладко. Стража друг на друга волками смотрят. Кто-то пустил слух, что предатели среди своих есть, так теперь мужики грызутся по любому поводу - подлеца выискивают.
- Хитёр, паскуда, этот Епископ: соратников друг на друга науськать, - скривился наёмник. – Что же барон ему откупную за рубин не даст? Что-то не верится, что все из-за одного камня.
Его друг перешел на шепот:
- Сказывают, что камень этот какой-то силой обладает. Епископ сам его искал, но Гжевик церковника опередил – первый до сокровища добрался. А опосля решил пойти на мировую с тринниками да рубин в дар Трем преподнести.
- Но тут камень пропал, - вставил Брест.
- То-то и оно. Епископ не верит, что рубин исчез. Мужик считает, что старый барон его себе решил оставить.
- Брехня, - твердо заявил наемник. – Я этот булыжник в руках держал.
- Так ты его добыл? – обрадовался Лешик.
Брест скривился. Он кратко рассказал о своих злоключениях, опустив пару моментов. С каждой фразой его соратник менялся в лице, крепко выругавшись под конец. Он сплюнул на пол и ударил кулаком в стену от злости:
- Вот курва! Сейчас бы всей грызне конец!
Недобрая фраза резанула по ушам. Наемник скривился: мозгами то понимал, что так оно и есть, но в душе злобно заворчало недовольство: посторонний назвал его женщину «курвой». Уж кто и будет разбираться с девкой, так сам Брест. Однако, осознав, что Прежняя стала для него «своей женщиной», мужчина нервно сглотнул, а ладони мгновенно сжались в кулаки. Лешик сделал вид, что не заметил, но поносить воровку перестал.
- Ладно, - шумно выдохнул он. – Стало быть, ты с собой баронскую дочку привёл? Эх, Брест, завидую я тебе белой завистью, всегда на тебя бабы вешались.
Наемник хмыкнул, пожав плечами:
- Да брось. Ты мне лучше скажи, что тут у вас за совет?
Остальные мужики опять склонились над картой, иногда посматривая на незнакомца с Лешиком. Милка в углу болтала с латником. Она весело махнула Бресту, когда мужчина обратил на них внимание. Стоян рядом насупился, видя, как барыня обрадовалась чужаку, а тот только молча кивнул и продолжил беседовать с хозяином дома.
- Мы тоже не лыком шиты! Смотрим-глядим, где можно задержать отряды Церковников. Город опустел, а на улицах наши ребята уже завалы устраивают. Кто-то помогает горожанам бежать: у многих солдат семьи здесь. К кому же, в первую очередь церковники заявятся «свет истинный» нести? То-то и оно. Мужики кого смогли переправили в замок, а так здесь полный бардак. Что сам-то думаешь? Пособишь?
Брест хмуро почесал щетину, прикидывая и так и эдак.
- Я, Лешик, хочу в замок пробиться. Надо Милку отцу свести, да с бароном переговорить. Что из этого выйдет, не знаю, но попробовать стоит.
- Что же ты хочешь Гжевику поведать?
- Да хоть бы и пусть меня козлом отпущения сделают. Выдадут Епископу, как пойманного вора, глядишь, договорятся между собой мужики.
- Да плевать главному церковнику на какого-то словленного наемника. Он ить уверен, что камень по-прежнему в замке.
- Так оно, но другого выхода не вижу. Сначала с Гжевиком погуторю, а там уже видно будет, что делать дальше.
Лешик покачал головой:
- Ну как знаешь, нам такой боец, как ты, до зарезу нужон. Как освободишься, айда к нам гнет церковный сымать.
Брест хлопнул его по плечу:
- А то как же.
***
Два мужика стояли и орали друг на друга, остальные столпились вокруг и мрачно наблюдали за словесной перепалкой. Одна Милка цвела и пахла, как роза, млея от такого внимания.
- А я сказал, что не отпущу её с тобой! – наседал Стоян
- Да чихать я хотел на твои разрешения! – парировал Брест. – Эта девка пойдет со мной к барону, и точка!
- Ага, щас-ка, держи карман шире! Ты откель вообще такой выискался, зашытник! Да ты даже камень в запертой комнате сохранить не смог, куды тебе девку-то доверить!
- Я тебе сейчас по щам «доверю», - взорвался наёмник.
Молодая баронесса, видя, что дело приобретает скверный оборот, решила, наконец, вмешаться.
- Стоян, я пойду с ним. С тятей и вправду надо повидаться.
- Там на каждом углу кордоны стоят, думаешь, вас так просто пропустят?
Брест стоял, еле сдерживаясь, а служанка лисой повисла на руке латника:
- Ну, Стоянушка. Нам надо-ть до зарезу в замок попасть. Не в службу, а в дружбу: проводи, а?
Мужик еще тяжело дышал, распаленный ссорой, но щенячьи глаза Милки сделали свое дело, и мужик поплыл:
- Ладно. Но будете делать всё, что я скажу, усекли?
Брест хмыкнул и сложил руки на груди, показывая, что плевал он на чужие приказы. Стоян хмуро глянул на него, но ничего не сказал. Он повернулся к остальным мужикам, которые негромко переговаривались рядом и кивнул:
- Делайте всё, как уговаривались. Я буду в замке, найдете там меня, как станет жарко.
