— Пожалуй, что и да. В ходе войны во Вьетнаме американские вояки успешно испытали самонаводящиеся лазерные бомбы, зенитно-управляемые ракеты и новейшие тепловые датчики. Среди тактических приемов были тщательно отработаны системы «автоматизированного поля боя», «ковровые» бомбометания и прочее. Колоссальный опыт получили подразделения боевых пловцов. Были внесены существенные изменения в тактику боевых действий вертолётчиков…
Самолёт заложил широкий круг над Ханоем, Юлиан Семёнов заинтересованно приник к иллюминатору.
— Будто бы над родимой Донецкой областью пролетаем, — радостно заявил писатель. — Маленькие домишки между прудами. Под Донецком точно такие же, «ставками» называются…. А это что такое, похожее на российские дачные туалеты?
Ник взглянул: от берегов — к центру каждого пруда — вели узкие деревянные настилы с перилами из штакетника, а в конце каждого такого настила располагались крошечные деревянные кабинки под плоскими крышами.
— Так это они и есть, сортиры, — криво усмехнулся Ник. — Типа — «Эм» и «Жо».
— А зачем над водой-то?
— Как это — зачем? Там же — в воде — рыба живёт. Ей чем-то питаться надо? Что тут, собственно, непонятного?
— Всё, во Вьетнаме я к рыбным блюдам не прикасаюсь. Спасибо, что предупредили, — негромко пробурчал Семёнов.
У трапа самолёта их встретили по всей форме, после чего отвезли в закрытый советский военный городок под названием — «Ким Ли Ен».
— Как-то жарковато сегодня. Наверно, градусов тридцать пять будет по старику Цельсию…. Тут так всегда? — вылезая из светло-бежевой «Волги», забеспокоился Юлиан.
Ответить Ник не успел: с неба упали толстые отвесные струи прохладной воды…
Они оперативно спрятались от ливня в длинной беседке, под крышей которой располагался новёхонький биллиардный стол. Заодно слегка и «шары покатали».
А ровно через пятнадцать минут дождь, словно бы по чьей-то незримой команде, прекратился, а из-за рваных серо-сизых туч вновь выглянуло яркое светло-жёлтое солнышко. Окружающий воздух изменился самым волшебным образом: пропала куда-то мерзкая духота, пахнуло самой натуральной райской амброзией, ванилью и какими-то незнакомыми экзотическими цветами.
— И так здесь, в Ханое, практически каждый день, — с гордостью в голосе сообщил писателю Ник. — До обеда — тридцать три-пять градусов, потом идёт сильный, но короткий ливень, а после этого — до самого вечера — жара уже помягче, воздух чистый и целебный. Полезный, что ни говори, здесь климат. Врачи утверждают, что особенно для всяких там сердечников…
Вечером вьетнамские товарищи давали, как и полагается, небольшой официальный банкет — в честь приезда (вернее, прилёта), дорогих советских гостей.
Загрузившись на заднее сиденье всё той же светло-бежевой «Волги», они медленно, в общем мопедно-велосипедном потоке, покатили по Ханою. Семёнов — с нескрываемым интересом — рассматривал городские пейзажи.
— Ханой, в своём большинстве, он двух-трёх этажный, — охотно давал пояснения Ник. — Что характерно, домиков «просто так» и нет совсем. В каждом обязательно располагается какая-нибудь не хитрая коммерческая точка: магазинчик, крошечное кафе, или же мастерская по ремонту чего-либо. Всё это практически никогда не закрывается — ни на ночь, ни в праздники. Вьетнамцы — очень работящий и трудолюбивый народ, тем более что и семьи здесь достаточно большие: всегда найдётся, кому за прилавком постоять…
На улицах города было очень шумно — туда-сюда беспрерывно сновали многочисленные велосипеды, мопеды и мотоциклы, перевозящие людей, доски, пучки бананов, клетки с курицами, утками и кроликами, а также непонятные тюки устрашающих размеров.
«Волга» подъехала к нужному ресторанчику.
— Вы, Юлиан, поосторожней будьте, — покидая машину, заботливо предупредил Ник. — Северо-вьетнамская кухня, она очень своеобразная, не каждому желудку будет впору. Так, уж, исторически сложилось, что здесь всё немного сыроватое: дрова-то в этой части Вьетнама всегда были в дефиците. Так что, уважаемый труженик пера, вы — чисто на всякий случай — запивайте все предлагаемые блюда специальной рисовой водкой, той, что в высоких бутылках с тёмно-синими пробками. Она, правда, очень вонючая и противная, зараза, но — при этом — ещё и очень лекарственная…
Хозяева и гости уселись за просторный длинный стол и, после дежурных «разгонных» тостов, отведали различных холодных закусок: жареных во фритюре насекомых, внешне похожих на больших кузнечиков, разных полусырых колбасок, ещё шевелящихся улиток. Ну, и фрукты-овощи — знакомые и совершенно неизвестные — присутствовали в должном ассортименте…
В конце трапезы — по устоявшейся многовековой традиции — подали северо-вьетнамское фирменное блюдо.
Сперва шустрые официанты оперативно убрали со стола всю грязную посуду и заменили её на чистую. А после этого доставили — на маленьких самодельных тележках с блестящими колёсиками — новые кулинарные ингредиенты. Потом повара — в классических белоснежных колпаках на головах — торжественно внесли большой дымящийся русский (вьетнамский?), самовар, вернее, только его нижнюю часть. Самовар аккуратно водрузили на стол и быстро загрузили в кипящую воду всё, что находилось на тележках: куски мяса и курицы, улиток, лягушачьи лапки, змеиные головы, кусочки овощей, различную мелко-порубленную зелень, а в самом конце процесса разбили яйца — большие и маленькие, да и вылили их содержимое в ту же ёмкость…
Повара дали фирменному блюду прокипеть (не больше двух минут), и тут же, специальными поварёшками, начали наполнять этим варевом глубокие фарфоровые миски-тарелки.
Ник, незаметно подтолкнув Семёнова локтем, шёпотом посоветовал:
— Юлиан, это очень серьёзное блюдо. Очень. Незамедлительно удвойте «водочные порции»…
Надо отдать писателю должное: держался он до самого конца и сдался, только усевшись на заднее сиденье «Волги», то бишь, громко захрапел уже через пару секунд.
— Тхань, подойди ко мне на минутку, — прежде, чем сесть в машину, обратился Ник к молодому вьетнамцу, возглавлявшему одну из местных секретных служб. — Вот что, дружок. С завтрашнего дня товарищ Семёнов переходит под твою личную опеку. Развлекай его, любознательного, по полной и расширенной программе…. И не спорь, пожалуйста, так надо. У меня, видишь ли, накопилось много важных и неотложных дел…
Китайский военно-транспортный самолёт «Шень Янг» грузно оторвался от взлётной полосы ханойского военного аэродрома, медленно набрал высоту и, неуклюже развернувшись по широченной рваной дуге, взял курс на порт Дашон.
