— Но все-таки получилось? — уточнил Герман.
Галя кивнула и поднялась из-за стола.
— Да. Я пойду, тоже пообедаю.
Герман и Капитан-Командор остались вдвоем.
Герман, на самом деле давно этого ждавший, сказал, невидящими глазами просматривая результаты Галиных трудов:
— Ася видит во сне твоих братьев.
Капитан-Командор помрачнел. Ставить диагноз ситуации было излишне, откуда что взялось, и так ясно. Он только сказал:
— Бедный волшебный котенок. От некоторых эпизодов моей прошлой жизни я сам деревенею. Как она это переносит?
Лицо Германа исказилось.
— Не знаю. Вроде плохо. У них какой-то междусобойчик с Денисом.
Почувствовав на себе испытующий взгляд, он нехотя посмотрел на Капитана-Командора.
— Не нужно из-за этого портить свое отношение к ним обоим, — произнес Капитан-Командор и увидел, что лучше не стало. Придется сказать. Вроде, он никого этим не подведет, Герман бесконечно надежен. — У них есть какая-то одинаковая мутация, которой обусловлены некоторые исключительные для человека способности. Вследствие этого они испытывают переживания, свойственные только им двоим. Поэтому они важны друг другу. Так у меня с братьями: нас мало, и мы представляем друг для друга большую ценность. Когда меня еще в очень раннем возрасте забрали с родной планеты, а через несколько лет обнаружилось, что это по недоумию сделали Великие Магистры, уже успевшие к тому времени приспособить меня под свои интересы, Белый Капитан поставил им достаточно жесткие условия, а Черный дал понять, что его поддерживает. Они очень мало меня знали, но тем не менее берегли, потому что я, несмотря на разницу в строении организма — такой же, как они. Одиночество — тяжелая штука. Только Денис сейчас может понять то, что чувствует Ася, только он способен правильно расценить ее поступки, только ему в некоторых случаях под силу ей помочь. И наоборот. Но они не привязаны друг к другу.
Все равно легче не стало. Герману причиняли боль эти «только», связывающие Асю с Денисом.
— Тогда почему Денис меня ненавидит? — угрюмо спросил он.
— Потому что ты отказываешься от нее, и этим ее обижаешь, — усмехнулся в ответ Капитан-Командор. — Он воспринимает твое поведение как агрессию против их маленькой расы. Когда ты… как это сказать… соединишься с ней, его ненависть исчезнет. Он даже хочет этого — ради нее и потому, что это должно быть очень красиво, а он способен оценить такие вещи. Вы еще можете стать друзьями.
Герман помотал головой.
— «Соединиться с ней» — исключено. Когда я думал, что она умирает, то чуть не сошел с ума. Я вообще раньше не знал, что может быть настолько больно. У меня нет права обрекать ее на такое испытание… Ей не надо находиться в зависимости от меня, когда я буду умирать.
Капитан-Командор с трудом, но вовремя сдержался, чтобы не сказать ему. Откровенности есть предел, и если Ася не сказала сама, то и он не должен раскрывать ее тайну. Но почему она не сказала? Неужели такой может быть месть? Как же у этих землян все сложно.
Как всегда, у Германа, когда чувства зашли в тупик, начал активно работать разум.
— Что за мутация? — спросил он, и в его голосе промелькнула интонация азартного игрока.
— Не знаю. Что-то с кровью, выработкой гормонов и действием ферментов.
— Так! Кровь у нее абсолютно ненормальная, это видно просто под микроскопом. Я был вынужден спрятать образцы от Тима и Сереги. Значит, у Дениса кровь такая же? Почему же? Посмотреть бы его через диагност…
— Это вряд ли. Добровольно он тебе не дастся. Не забывай, в определенном смысле вы враги. И приказать ему, как с отчетами, я не смогу. Начни с ее братьев.
— Уже начал. Осмотрел Диму при подозрении на перелом ребра. Ничего общего. Ни одного гена. Они даже не дальние родственники, хотя считаются близнецами.
— Как такое может быть?
— Ну… наверное, что-то могла бы объяснить их мама, но сомневаюсь, что мне следует спрашивать ее об этом.
— Ты не думаешь, что Асе самой нужно знать о своих аномалиях?
Герман в раздумье оперся затылком о стенку пещеры. Стало ясно, что этот вопрос звучит для него не впервые.
— И как ей сказать? Братья и без того умудрились внушить ей комплекс неполноценности, и эту новость она воспримет, как ее подтверждение. Тем более, что, если говорить все до конца, она действительно в одном моменте неполноценна…
Сверлящий взгляд Капитана-Командора заставил продолжить. Герман через силу объяснил:
— В ее организме не предусмотрен аппарат воспроизводства. То есть, он какой-то незаконченный. Не думай, я не считаю, что это хоть сколько-то важно, но у женщин бывает на этом зацикленность… Ей, кажется, нравятся дети.
Раздались шаги, и в проеме входа в коридор остановился Тим. Его лицо было достаточно красноречивым.
— И долго еще вы напару собирались в этом вариться? — спросил он, медленно переведя тяжелый взгляд с Германа на Капитана-Командора.
— Ты давно там стоишь? — оторопело поинтересовался Герман. Слава богу, что это Тим, к необходимости посвящения которого он и сам уже склонялся. Не Толя и не Сашка.
— Начиная с фразы «Ася видит во сне твоих братьев». После этого меня парализовало, и я не мог сдвинуться с места. И хорошо, так как оказалось, что ваши тайны мадридского двора касаются двоих небезразличных мне людей.
Тим говорил четко, с нескрываемой злостью. Он выступал против Капитана-Командора со всеми возможными последствиями, но при этом интуитивно чувствовал необходимость своего вмешательства. Концентрация таинственного превысила допустимые пределы. Капитан-Командор промолчал. Он тоже считал, что Тим, с его способностью понимать и оправдывать, а также стремлением решать задачи ко всеобщему благу, пришел вовремя.
— Как я понимаю, — обреченно сказал Герман, — у тебя есть собственное мнение, как решить проблему?
— Которую? — огрызнулся Тим. — Их тут несколько. Ты собрался умирать — раз. Хотя уже и от этого можно запаниковать. Денис и Ася мутанты — два. Вы с Денисом враги — три. Ася одинока — четыре. Не она тебя парит, а ты ее — пять… да-да, это тоже проблема, ведь ей приходится терпеть не только твое оскорбительное поведение, но и общественное порицание, а она, что бы там ни было с ее «аппаратом воспроизводства» — женщина до костного мозга, и ты нарываешься на очень неслабую ненависть с адекватной местью, — в этот момент от Тима не укрылось, как Капитан-Командор многозначительно поднял бровь, но он закончил: — Капитан-Командор вспомнил свое доземное прошлое — шесть.
