— Мне кажется, я чувствую свежий воздух, госпожа, — сказала Ишма.
Я ничего подобного не ощущала, но я сейчас — ненадежный пассажир, у меня от боли голова кругом. Но если Ишма права, то я тоже скоро его почувствую. Скорее бы. Затхлый воздух подземелья отзывался приступами внезапного удушья, но я понимала, что это все из-за раны. Опять поднялась температура.
Наконец и мне показалось, что пахнуло свежим ночным воздухом, и по телу даже прошел озноб. Но впереди по-прежнему было темно. Это странно, судя по тому, как посвежело, тоннель должен стать светлее. Ах, какая же я глупая! Ну конечно, на улице ночь, был бы день — было бы светлее.
— Совсем немного! — Ишма радостно, по-детски, взвизгнула и устремилась вперед. Какая она, по сути, еще маленькая. Ничего, на Земле она быстро забудет нелегкую жизнь на родной планете. Пойдет учиться, найдет занятие по душе, встретит хорошего парня…
— Эй, не отрывайся сильно, — крикнула я ей вслед и прибавила шагу. Неужели удалось скрыться? В честь удавшегося побега даже боль в боку притупилась.
Ишма не ответила. Наверно, вышла из туннеля и радуется свежему воздуху.
Я прибавила шагу, скорей бы оказаться в безопасном месте. Город-крепость Цала Исиды большой. Скроемся там на какое-то время, залижем раны, ну а потом что-нибудь придумаем! Вешба сказала, что подготовленная для нас одежда соответствовала статусу горожанок среднего ранга. С одной стороны не богатых господ, чтобы не вызывать ненужных вопросов, что это две госпожи делают одни в городе, без сопровождения, но и не прислужниц, которых любой имеет право обидеть и принудить к чему угодно. Прислужники и рабы в Цале Исиды ходили в ошейниках с гравировкой имени дома, которому служат, — для своей же безопасности. Но на ошейники мы вряд ли бы согласились, поэтому решено было сделать нас горожанками. Мы скажем, что мы — дочь и молодая жена приезжего… Кого именно приезжего, я додумать не успела. Волна теплого воздуха ударила мне прямо в лицо — я вышла, наконец, из туннеля, и в тот же миг забилась в чьих-то сильных руках.
О прогресс… Нет! Яклин… Выследил… Нас все-таки предали…
В первую же секунду я успела прокрутить в голове всевозможные пытки и казни, которым нас теперь подвергнет це-Цали. И представляла бы себе эти малоприятные картинки и дальше, пока темнота не сказала голосом Виктора:
— Пришлось хорошенько побегать за тобой, дорогая Тара.
Вот это поворот. Я прекратила трепыхаться, и хватка ослабла. Обернулась — Леднев, заметно растерявший столичный лоск, улыбался мне во весь рот. Виктор выглядел по-другому, чем на Земле. Движения его были резче, голос тверже, щеки запали. Как я могла раньше принимать его за рядового космобиолога? Ни дать ни взять, спец агент из дешевого боевика на задании. Перевела взгляд в сторону — зажмурилась и помотала головой: рядом стоял Марек. Одной рукой он держал Ишму, другой — закрывал ей рот. Но если Леднев выглядел как-то более брутально, то бывшему Зиккурат впрок не пошел. Осунувшийся, дерганый какой-то, щека расцарапана, под глазом фингал.
— Вот мы и встретились, милая, — улыбнулся мне Марек, и бок отозвался острой болью.
— Теперь, когда мы наконец-то, воссоединились, можно будет немного отдохнуть, — ослепительно улыбнулся Леднев.
— Вы ничего не путаете, уважаемые? — постаралась сделать удивленный вид, — Никто тут с вами не воссоединялся и не собирается. Идите в з… сад, в общем, своей дорогой. А мы пойдем своей. Пусти девочку, — сказала бывшему.
— Ревнивая маленькая Тара, — промурлыкал он в ответ, но Ишму не отпустил.
— Ошибаешься, дорогая, — в тон ему ответил Леднев, и сделал приглашающий жест в сторону небольшого флаера, стоявшего неподалеку, — Прошу, дамы!
— Это вы ошибаетесь, — процедила я сквозь зубы, и успела занести руку с электрошокером, как эта самая рука оказалась больно вывернутой за спину, а наглая ладонь Виктора легла как раз поверх раны. От боли потемнело в глазах, и ноги подкосились. Последнее, что мелькнуло перед глазами, это капсула, раздавливаемая Виктором у изгиба моего локтя. Наверно, снотворное, успела подумать я.
— Эге, да наша девочка, похоже, попала в серьезную переделку, — донесся до меня как будто издалека голос Леднева. Охренели они. Какая я ему «их девочка». Гад.
Я проснулась и долго не могла понять, где нахожусь. Обычная комната с двумя кроватями и розовыми занавесками на окнах. После пробуждения в обычной комнате, а не в привычном за последнее время шатре, с подушками и валиками с кистями на полу, и не в тесной пыльной кибитке, в один момент все приключения на Зиккурате показались несколько кошмарным и совершенно невозможным сном. Я лежала на кровати в стандартном гостиничном номере — не самом роскошном и современном, конечно, скорее, такие встречаются еще на рабочих лунах и отсталых и маленьких планетах. На соседней кровати спала Ишма. Так. Она-то что тогда здесь делает?! Значит, зиккуратские приключения мне не пригрезились. Или пригрезились? Я задрала пижамную кофту — бок был совершенно чист. Даже кожа не покраснела. О том, что я была недавно довольно серьезно ранена, напоминали только обрывочно всплывающие картинки. Стражники… Узкая улочка… Мы с Ишмой сражаемся, как дикие кошки… Стоп! Мы же от Яклина смылись! Потом этот подземный туннель… Ишма убегает вперед… Леднев! Марек!! Я вспомнила!
Прислушалась. Кажется, я слышу голоса за стенкой. Значит, сон продолжается, и я по-прежнему на Зиккурате. Жаль, сны про азиатского монаха нравились мне куда больше. Ну-ка, если я осторожно выгляну в коридор — я услышу, о чем они говорят? То, что мы с Ишмой, Мареком и Ледневым находимся в одной из зиккуратских гостиниц — скорее всего, в городе-крепости Цала Исиды, объясняло исчезновение раны на боку. Просто у них помимо флаера есть еще переносной раносшиватель. Что ж, за это спасибо. А за то, что переодели меня, пока я спала, не очень. Впрочем, очнуться голой было бы тоже неудобно. Но какая только чепуха не придет в голову!
Из коридора слышно было каждое слово, произносимое в соседней комнате.
— Ты никакого права не имеешь задерживать здесь мою невесту! — стараясь не повышать голос, шипел Марек.
Обалдел он, что ли! Это он о ком?! Кто ему здесь — «невеста»?! Что-то не заметила ни одной дуры, кроме меня и Ишмы… То есть… Я не то хотела сказать… Черт возьми, неважно!
— Мы с Тарой немедленно улетаем с Зиккурата! — продолжал Марек. Нет, каков, а? Не он меня сюда привез, не ему и увозить, вот!
Судя по усталости в интонациях Леднева, я поняла, что спор ведется довольно давно.
— Интересно знать, на чем это вы улетаете? — лениво осведомился Виктор, — На Зиккурат не ходят рейсовые корабли, забыл?
