Таикун, будучи человеком умным и опытным, предоставил каждому — такому же, как Бускарен, — юнцу по военному кораблю и, присвоив им высокие титулы, поднял на недосягаемую для многих японцев высоту.
Во время морских сражений двадцатилетние капитаны дрались отважно и показывали чудеса морского искусства. Бускарен торжествовал. Но тут его предал механик, что привело к позорному поражению. Винсент жестоко расправился с предателем, но все уже было потеряно. Окруженный со всех сторон, он решил направить судно к берегу в надежде занять там оборону. Предательство механика стало роковым и для второго судна, шедшего под командой приятеля Винсента. Тот предпочел смерть плену и потопил корабль.
Бускарену же, вопреки его ожиданиям, не удалось организовать сопротивление на берегу, он был захвачен в плен и предстал перед военным советом, единогласно приговорившим француза к смертной казни. Однако дело заключалось в том, что документ, причислявший молодого человека к высшей японской знати, был подписан не только свергнутым к тому времени таикуном, но и захватившим власть Микадо.
По незыблемым законам Японии тот, кто принадлежит к привилегированной касте, может умереть, только сделав себе харакири. Происходит это следующим образом. Осужденного, одетого во все белое, в сопровождении друзей, родных, защитников и судей приводят в зал, специально предназначенный для подобных церемоний. Несчастный встает на колени посредине белоснежного ковра, окаймленного красным. Место за спиной занимает лучший друг либо кто-то из самых близких людей, держащий в руках длинную и тяжелую саблю (в обязанности этого человека входит отсечь голову осужденному в тот самый момент, как он вспорет себе живот). Орудие харакири — острый, словно лезвие бритвы, нож: его торжественно преподносят осужденному на серебряном блюде. Тот хватает нож и вонзает по рукоять в то место, которое знает с раннего детства. В этот момент друг или родственник одним ударом отрубает ему голову.
Было решено подвергнуть Бускарена лишь второй части церемонии, то есть отсечению головы, ибо к первой части каждого японца кропотливо готовили с детских лет. Француз же вряд ли справился бы с этим.
И вот в то самое мгновение, когда меч уже должен был опуститься и поразить осужденного, пришел приказ, отменяющий казнь. Французский представитель в Японии, связавшись с местными властями, сделал все возможное, чтобы освободить своего соотечественника.
Бускарен, несомненно, должен был благодарить судьбу за неожиданное спасение. Но дальнейшая жизнь представилась ему туманно, ибо он был немедленно уволен из морского флота и оказался фактически выброшен на улицу в незнакомой и чуждой всякому европейцу Иокогаме. Испробовав все профессии, в надежде избавиться от нищеты и голода, молодой человек смог все же вернуться во Францию, нанявшись матросом на торговое судно. Испытания сделали его еще более суровым и желчным, чем раньше. Так прожил он до начала франко-прусской войны[211].
Чтобы не умереть с голоду, Винсент поступил рядовым в пехотный полк. Чего-чего, а боевой доблести ему было не занимать. Вскоре забрезжила перспектива произведения в офицерский чин. Обстоятельства благоприятствовали, начальство, возможно, закрыло бы глаза на его мелкие грешки и проступки, но Бускарена как будто преследовали неудачи. Он попал в плен и был отправлен в Ульм, откуда после долгих мытарств все же смог бежать.
Один богатый французский финансист нашел его умирающим у австрийской границы и взял с собой. Нежданный благодетель назвался графом Жаверси. Читатель конечно же догадался, кем был этот граф. Совершенно верно, Бускарена спас предводитель морских пиратов.
Очень скоро вельможа, убедившись в многочисленных способностях, трудолюбии и глубоких знаниях навигационного искусства, коими обладал спасенный им молодой человек, сделал его своим личным секретарем. Граф, будучи гонким психологом, хорошо понимал, что сердце Бускарена было изъедено алчностью и жаждой власти. «Именно такой помощник мне и нужен», — думал он, видя, как в возрасте, когда иной юноша еще полон иллюзий, его подопечный направил все свои силы и помыслы к одному: преуспеть.
Граф мало-помалу посвящал секретаря в тайны разбойничьего общества, культивируя в нем жестокость и беспощадность. Бускарен воспринимал все как человек, раз и навсегда избравший свой путь в жизни. Его амбиции росли при виде столь широкого поля деятельности. Он мечтал, как весь океан задрожит от ужаса перед ним. Какое счастье! Вчерашний нищий и неудачник отныне может мстить жестокому, сковывавшему все его желания обществу. Он бросался в водоворот сумасшедшей парижской жизни, предавался разгулу и наслаждался властью, поскольку покровитель ни в чем ему не отказывал.
Вскоре Бускарен стал вторым «я», серым кардиналом, тенью хозяина морских бандитов. Сидя в своем логове, эти двое хладнокровно отправляли на смерть тысячи людей, топили корабли, присваивали миллионы и совершали еще сотни самых страшных и коварных преступлений, оставаясь неуловимыми. Никому и в голову не могло прийти кто такие эти богачи.
Могущество разбойников достигло высшей точки. Старый хозяин подумывал о том, чтобы переложить свои заботы на плечи молодого помощника. Бускарен уже готов был принять бразды правления в свои руки, как вдруг случилась катастрофа, о которой рассказывалось в прошлой главе; морские бандиты были застигнуты французским военным судном, капитан Флаксан погиб, корабль пиратов потоплен, важнейшие документы оказались в руках Андре Бреванна, а граф Жаверси умер (точнее, его смерть официально констатирована — найден труп). Бускарену ничего другого не осталось, как немедленно бежать. Бежать, захватив сокровища хозяина.
Мы уже рассказывали, что морские бандиты похитили некогда дочь капитана Флаксана, что мисс Мэдж выросла рядом с дочерью графа и превратилась в красивую девушку. Она произвела на Бускарена неизгладимое впечатление. Вскоре страсть захватила его целиком. Трудно передать гнев, с каким узнал он о том, что Андре Бреванн удочерил Мэдж.
Напрасно тратил Бускарен силы и время, по пятам следуя за ее опекуном, устраивая ему ловушки и крушения. Андре и его друзья одинаково свободно чувствовали себя и в большом городе, и в джунглях, всегда были начеку, всегда были готовы к любым неожиданностям. Все хитрости Бускарена не достигали цели.
Наконец злодей понял, что ничем не проймет этих людей, пока их независимость будет определяться состоянием. Он решил прежде всего разорить наших друзей, надеясь, что бедность заставит смельчаков капитулировать. Это, надо признать, оказалось гораздо проще, нежели попытки взять их силой, ибо если во всем, что касалось девочки, Андре и доктор проявляли неусыпную бдительность, то к деньгам они относились проще.
