Раздраженный провалом, Гитлер приказал бросить Бендера в концлагерь как лжеученого и афериста. Геринг попытался вступиться за боевого летчика, ветерана Первой мировой войны, но безуспешно: Бендер так и умер в концлагере.
Однако было бы опрометчиво полагать, что одержал победу Разум: одержала победу теория Гербигера. Именно она после провала Бендера стала в Германии единственно правильной.
От первого лица: Генрих Герлиак, 11 ноября 1942 года,
10 часов утра, штаб полицайфюрера (ХССПФ)
«Руссланд — Митте», «Уполномоченного рейхсфюрера СС
по борьбе с бандитскими формированиями»
Бах был оживлен и полон энергии. Причина его удовлетворения жизнью лежала на поверхности: причинившая ему столько неприятных моментов операция «Каменное небо» наконец — то завершилась.
— Мы успешно выполнили свою задачу, Герлиак! Рейхсфюрер выразил мне личную благодарность за умелое обеспечение безопасности базы-500. В этом и ваша огромная заслуга! И, разумеется, покойных Штадле и Райхеля. Но, как говорится: «Скорбя о мертвых, живым поем мы песню славы!» От имени рейхсфюрера я выношу вам благодарность, Герлиак!
— Хайль Гитлер!
Значит, рейхсфюрер успешно переварил состряпанные мною материалы расследования о «гибели СС-обер- штурмбаннфюрера Штадле и профессора Фрайтага». Их смерть наступила в результате попытки захвата самолета, на котором летели Штадле и Фрайтаг, «неустановленным лицом, обладавшим навыками пилотирования и сумевшим проникнуть на территорию минского аэродрома вследствие неудовлетворительной охраны последнего». Трупы «неустановленного лица» и «профессора Фрайтага» не поддавались идентификации из — за возникшего при авиакатастрофе пожара. Тело профессора Фрайтага было опознано только по личным вещам. Зато тело Штадле сохранилось прекрасно, видимо потому, что при столкновении самолета с землей его выбросило из кабины.
С этим даже Штраух поспорить не мог: Штадле был настоящий! Как ни странно, Штраух не стал настаивать на тщательной экспертизе останков Фрайтага: я опасался идентификации по зубам. Но Штраух решил не лезть в это дело: Фрайтаг участвовал в каких — то секретных исследованиях, и от таких вещей следовало держаться подальше. И еще Штраух понимал: если он усомнится в гибели Фрайтага, то прочесывать леса Вайсрутении в поисках злосчастного профессора придется именно ему.
С подписью Штрауха под материалами расследования мое творение стало убедительным до предела. Бах был очень доволен.
А вот пропавшие вагоны со спецоборудованием так и не нашли, но теперь это было заботой начальника СД и полиции Варшавского дистрикта.
— С этого момента база-500 является исключительно местом дислокации вашей бригады, Герлиак, — сообщил Бах. — Теперь ничто не мешает развертыванию бригады до штатной численности. Пополнение начнет поступать уже в ближайшие дни. Теперь вы займетесь своим прямым делом: охотой за бандитами. Кстати, есть данные, что остатки той самой диверсионной группы НКВД все бродят по лесам. Так ли сложно добить их, пока они не разрослись до размеров партизанского соединения?
— Я работаю над этим, обергруппенфюрер! — с готовностью отрапортовал я. — На днях я отправил для внедрения в упомянутую группу перевербованного мною партизанского разведчика. Он выдал целый ряд партизанских явок, которые мы не стали трогать, чтобы не провалить агента.
— Мудрое решение! — одобрил Бах. — Очень надеюсь, что ваш агент успешно справится с заданием, ведь серьезные предпосылки для этого имеются.
Ну, я‑то как раз не сомневался, что задание не будет выполнено, поскольку труп агента потихоньку гнил в прибрежных зарослях тихой речушки. А вот то, что база-500 теперь поступает в безраздельное мое распоряжение, очень меня обрадовало! И времени для решения личных проблем станет побольше. Впрочем, проблема была одна: отправить в рейх беременную Марту. Подальше от любопытных глаз, подальше от фронта: в Баварию, под заботливое крылышко тети Софи.
25 ноября 1942 года, Москва, площадь Дзержинского,
здание НКВД
Коровин так и не узнал: собирался его бить Владимирский или нет. Он вдруг почувствовал острую боль в сердце: не вдохнуть и не выдохнуть. Видимо, он смертельно побледнел, поскольку Владимирский немедленно вызвал врача. Врач осмотрел Коровина и категорически потребовал его немедленного помещения в лазарет. И вот уже три редели Коровин лежал в крохотной одиночной палате.
Он думал о Федорцове и Волкове: живы ли они еще? Вряд ли они так же комфортно устроились.
Судоплатов прибыл в кабинет Берии на обычный ежедневный доклад. Выслушав сводку по текущим вопросам, Берия вдруг спросил:
— А как там Коровин?
— Лежит в лазарете внутренней тюрьмы, — спокойно ответил Судоплатов.
— Помирать не собирается?
— Вроде бы нет.
— Вроде бы… — передразнил Берия. — Это же твой сотрудник, Судоплатов! Кто же должен о нем знать все, как не ты?
— В отношении Коровина возбуждено дело, и доступ к нему имеют лишь работники следственного управления, — пояснил Судоплатов.
— А сам как думаешь: виноват Коровин или нет? — сощурившись, спросил Берия.
— Я всегда считал Коровина опытным, решительным, энергичным и преданным делу партии чекистом, — твердо заявил Судоплатов. — Остальное покажет следствие.
— А не боишься ошибиться? — с подковыркой поинтересовался Берия.
— Если я ошибаюсь, то всегда готов ответить за свои ошибки.
— Это правильно, — одобрил Берия. — Каждый должен сам отвечать за свою измену, если он предатель, и за свои ошибки, если он дурак. Вот Цанава дураком оказался. Я так и сказал Лаврентию: дурак твой племянник! Не зная обстановки, пороха не понюхав, принялся приказы отдавать! Дурак он и есть дурак. Повезло: хоть погиб в бою как герой… хотя и дурак.
Цанава — старший явно разозлил Берию как своим дураком — племянником, так и попыткой устроить разбирательство вокруг его смерти.
Берия раскрыл лежавшую на столе папку, достал оттуда документ и зачитал его:
— Работавшие с немецким профессором Фрайтагом советские специалисты единодушно пришли к выводу: Фрайтаг является одним из ведущих немецких специалистов в области радиотехники, обладает большим количеством передовых разработок и перспективных идей в области радиообнаружения; выразил полную готовность продолжить свои работы в Советском Союзе.
Берия положил документ в папку и торжествующе сообщил:
— Ты думаешь, я эту бумагу тебе первому прочитал? Нет! Я ее прочитал вчера вечером товарищу Сталину. Хозяин остался доволен! Так и сказал: «Правильного немца притащили наши разведчики из — за линии фронта».
